Когда мы подъехали к отелю, я предупредил водителя, чтобы он оставался в машине, а сам открыл дверцу и сделал вид, что расплачиваюсь. Преследовавшая нас машина остановилась поодаль, ехавший в ней человек вышел и неторопливо направился к входу в отель.
Я вскочил обратно в машину, захлопнул дверцу и велел ехать дальше. Когда мы рванули с места, мой преследователь вышел на улицу и наблюдал за нами, пока мы не скрылись. В зеркале заднего вида я разглядел, как напряглось лиио водителя, не сводившего с меня глаз.
– Извините, что так получилось. Я решил устроиться в другом месте.
С вымученной улыбкой я назвал ему отель, где остановился Добсон, хотя в глубине души мне хотелось отправиться обратно в аэропорт и первым же рейсом вернуться в Штаты.
Когда до отеля оставалось каких-нибудь полквартала, я попросил остановиться.
– Ждите здесь, – приказал я водителю. – Я скоро вернусь.
На улице было полно людей, в основном местных жителей. Однако то тут, то там навстречу попадались и американцы, и европейцы. При виде туристов я почему-то почувствовал себя в большей безопасности. Метров за пятьдесят до отеля я остановился. Что-то было не так. Пока я стоял и озирался, неожиданно раздались выстрелы, и в воздухе разнеслись истошные вопли. Люди передо мной бросились на землю, и я увидел стремительно бежавшего в мою сторону Добсона. В его глазах застыл испуг, он был в панике. Один из его преследователей выстрелил в воздух и крикнул Добсону, чтобы тот остановился.
Приблизившись и с трудом узнав меня, Добсон воскликнул:
– Бегите! Ради всего святого, бегите!
Меня охватил ужас. Я повернулся и бросился по переулку. Дорогу мне преградил деревянный забор метра два высотой. Подбежав, я изо всех сил подпрыгнул, ухватился за верхнюю часть досок и подтянулся. Перед тем как спрыгнуть на другую сторону, я бросил взгляд в переулок. Добсон отчаянно мчался вперед. Прозвучало еще несколько выстрелов. Он споткнулся и упал.
Сломя голову я устремился вперед, перепрыгивая через кучи мусора и кипы картонных коробок. На какой-то миг мне показалось, что я слышу за собой преследователей, однако оглянуться не хватило духу. Переулок выходил на другую улицу, где было полно народу, и никто, по всей видимости, ни о чем не подозревал. Добежав до улицы, я с колотящимся от страха сердцем решился-таки бросить взгляд назад. Там никого не было. Я торопливо зашагал вперед, стараясь смешаться с толпой. «Почему Добсон бежал? – спрашивал я себя. – Неужели его убили?»
– Постойте, – услышал я громкий шепот. Я бросился было бежать, однако кто-то догнал меня и схватил за руку. – Да подождите же минуту, прошу вас, – снова послышался шепот. – Я видел все, что произошло. Попытаюсь помочь вам.
– Кто вы? – проговорил я с дрожью в голосе.
– Я – Уилсон Джеймс, – представился незнакомец. – Объяснения потом. Сейчас нам нужно поскорее убраться отсюда.
Что-то в его голосе и внешности заставило меня забыть о страхе и решиться пойти за ним. Вскоре мы зашли в небольшой галантерейный магазинчик. Мой спутник кивнул человеку за прилавком и провел меня в пахнущую плесенью подсобку. Потом он притворил дверь и опустил шторы.
Моему спасителю было за шестьдесят, хотя выглядел он значительно моложе, может, потому, что у него были необыкновенно живые, полные огня глаза. Кожа коричневая от загара, черные волосы. Его можно было принять за перуанца, но по-английски он говорил почти как американец. На нем были светло-голубая футболка и джинсы.
– Здесь вы на какое-то время будете в безопасности. А почему они гнались за вами? Я промолчал.
– Мне кажется, вы здесь из-за Манускрипта, – предположил он.
– Откуда вам это известно?
– Полагаю, ваш приятель оказался с вами здесь по той же причине?
– Да. Его зовут Добсон. Как вы догадались, что нас двое?
– У меня комната выходит в переулок, по которому вы бежали; я выглянул в окно и увидел, как они гонятся за вами.
– Они застрелили Добсона? – спросил я, похолодев от одной лишь мысли о том, что могу услышать в ответ.
– Не знаю, – проговорил Джеймс. – Было не разобрать. Но я увидел, что вам удалось уйти от погони, и кинулся вниз по черной лестнице, чтобы показать вам безопасное место. Я подумал, что смогу вам помочь.
– Но зачем?
Какое-то мгновение он смотрел на меня так, словно не знал, что ответить. Потом лицо его потеплело.
– Вам этого не понять, но я стоял там, у окна, а в голове вертелись мысли об одном старом друге. Его уже нет в живых. Он умер, так как считал, что люди должны знать о Манускрипте. И когда я увидел происходящее, то понял, что должен помочь вам.
Уилсон оказался прав – я ничего не понял. Но было такое ощущение, что он говорит чистую правду. Я хотел было задать еще один вопрос, но он заговорил снова:
– Это можно обсудить попозже. А сейчас я считаю, что лучше перебраться в более безопасное место.
– Погодите, Уилсон, – проговорил я, – мне нужно выяснить, как вернуться в Штаты, только и всего. Как это сделать?
– Называйте меня Уил, – предложил он. – Думаю, что не стоит и пытаться пробраться в аэропорт. Во всяком случае, сейчас. Если вас по-прежнему разыскивают, там-то будут искать в первую очередь. У меня есть друзья, которые живут за городом. Они спрячут вас. Выбраться из страны можно несколькими способами, на ваш выбор. Когда вы будете готовы к этому, вас проведут через границу.
Уил открыл дверь и огляделся по сторонам, потом вышел на улицу. Вернувшись, он сделал мне знак следовать за ним. Мы выбрались из магазинчика и направились к джипу голубого цвета, на который указал Уил. Когда мы садились в него, я обратил внимание на аккуратно уложенные на заднем сиденье, – будто в дальнюю дорогу – продукты, палатки и дорожные сумки.
Ехали молча. Откинувшись на сиденье рядом с водителем, я пытался обдумать положение. От страха у меня внутри все сжималось. Такого поворота событий я не предполагал. А если бы меня арестовали и бросили в перуанскую тюрьму или просто-напросто убили? Необходимо было, как следует взвесить ситуацию. Одежды у меня не было, но зато были деньги и кредитная карточка, к тому же я почему-то сразу проникся доверием к Уилу.
– Что же такого вы с этим – как бишь его – Лобсоном, натворили, что эти люди начали вас преследовать? – неожиданно спросил Уил.
– Насколько мне известно, ничего, – ответил я. – Я познакомился с Лобсоном в самолете. Он историк и направлялся сюда, чтобы провести официальное изучение Манускрипта. Он представляет группу известных ученых.
– А властям было известно о его приезде? – На лице Уила было написано удивление.
– Ла, он известил правительственных чиновников, что ему потребуется помощь. Трудно поверить, что его пытались арестовать: ведь у него не было с собой даже списков Манускрипта.
– А у него они есть?
– Только первые два откровения.
– Вот уж не знал, что списки Манускрипта есть и в Штатах. Откуда они у него?
– В один из предыдущих визитов сюда ему сказали, что какой-то священник знает о Манускрипте. Найти его не удалось, но за домом священника он обнаружил спрятанные списки.
– Хосе… – погрустнел Уил.
– Кто? – не понял я.
– Это тот самый друг, о котором я вам рассказывал, его больше нет. Он был твердо убежден, что о Манускрипте должно узнать как можно больше людей.
– Что с ним случилось?
– Его убили. Кто – неизвестно. Тело нашли за много миль от дома, в лесу. Но я склонен думать, что это дело рук его врагов.
– Среди власть имущих?
– Кое-кого в правительстве иди церкви.
– Неужели Церковь решилась бы на такое?
– Все может быть. Церковь втайне настроена против Манускрипта. Есть несколько священников, которые разбираются в этом свидетельстве и исподволь выступают за него, но им приходится быть очень осторожными. Хосе же рассказывал о Манускрипте открыто любому, кто проявлял к этому интерес. Еще за несколько месяцев до гибели моего друга я просил его вести себя поосмотрительнее и не раздавать списки Манускрипта всем подряд. Он же отвечал, что поступает так, как считает нужным.