– Вот так и ходила, – мой голос прозвучал недовольно.
Как только парень упомянул о царапинах на моих ногах, ступни начали щипать. Не пониманию, почему до этого ничего не чувствовала?
– И откуда ты такая только взялась?.. – пробормотал себе под нос, положив нан-кейс обратно на стол. Затем прикоснулся к столешнице, и появилось уже знакомое окошко. Вновь нажал на какой-то символ – появилась новая голограмма – две небольшие плоские пластины.
– Ты собираешься её лечить? – поняв, что он собирается делать, возмутилась Джесинда.
– Конечно. Пусть раны не большие, но это может быть опасно для здоровья, – он протянул мне руку. – Встать сможешь?
– Естественно, – проигнорировав его руку, самостоятельно поднялась. Файвиш как-то странно на меня посмотрел, затем попросил следовать за ним, если возможно сделать это самостоятельно.
Могу, не такая "неженка" как принцесса. Когда я бросила в ее сторону взгляд, увидела на лице недовольство, написанное большими буквами. Но надо отдать ей должное, она в кои-то веки промолчала.
Парень привёл меня в ванную комнату, по крайней мере, это помещение можно было описать именно так. Здесь кроме стен и зеркала вообще ничего не было. Стоило парню коснуться небольшого отверстия около входной двери, стены пришли в движение. Абсолютно бесшумно появилась прозрачная ванна и стул рядом. Файвиш посадил меня на него, а сам надавил на край ванны, небольшая часть опустилась, образуя своего рода углубление, в которое я положила свои ноги. Затем с края ванны он взял небольшой плоский камень и приложил к открытой части моей ноги.
Ничего не понимая и не скрывая своего удивления, наблюдала за его действиями. Было странным то, что страха я не испытывала. Файвиш не должен мне навредить, если бы хотел – давно бы уже сделал, у него было полно возможностей. Да и зачем ему вредить той, кто спасла его из заточения?
Небольшая часть стены отошла в сторону, с тихим жужжанием появился дождик. Он замер над моими ногами на небольшом расстоянии, затем полилась вода. Не горячая и не холодная, а тёплая – температуру я вообще не чувствовала.
Когда вся грязь была смыта, на полу около стула появился мягкий белый коврик. Поставила свои ступни и ворсинки облепихи их, почти сразу мои ноги стали полностью сухими. Взяв в руки одну из пластин, парень поднёс её к моей ступне.
– Дальше я сама справлюсь, – пришлось остановить его, поскольку дальнейшие действия заставили ещё больше испытывать смущение.
– Судя по тому, насколько ты знакома с нашим миром, ты понятия не имеешь, как этим пользоваться. Так что просто помолчи.
Он прав, поэтому оставила его высказывание без ответа. Файвиш медленно провёл пластиной от пятки до кончиков пальцев, после чего она исчезла. Помимо лёгкой щекотки я почувствовала прохладу, а через секунду боль прошла, не осталось никаких следов прежних царапин. Прямо чудодейственное выздоровление! Я даже о смущении позабыла.
После того, как парень проделал тоже со второй моей ступней, мы вошли в гостиную. Джесинда сидела на прежнем месте, скрестив руки на груди. Мне снова захотелось сравнить её с капризным ребёнком.
– Почему вы так долго? – недовольно спросила девушка. – Обед в замке я пропустила, так что сейчас нужно поесть. Есть у тебя здесь что-нибудь?
– Должно быть что-то, сейчас посмотрим, – парень направился в другую часть этой комнаты.
Я думала, это просто стена с красивым рисунком, но это было ограждение, которое скрывало, по всей видимости, кухню. Это как огромный прозрачный экран, такой же чуть поменьше висел на стене. На каждом имелся незамысловатый рисунок, он медленно двигался. Я не стала подходить и Файвишу и смотреть, что он там делает, снова разместилась на диване. Навалилась слабость, не забыв прихватить с собой усталость.
Вскоре перед нами появилась еда. На самой обычной стеклянной тарелке, находился гамбургер, или что-то, сильно похожее на него. Не уверена, правильно ли я понимала то, что было перед глазами.
– И это еда? – в очередной раз возмутилась Джесинда.
И не надоело ей?
– А что, не похоже? Милая принцесса, спешу напомнить, мы не в замке, поэтому придётся питаться этим. Ничего другого у меня нет, – Файвиш всё ещё оставался спокойным.