По ночам я искал удовольствий плоти. В Александрии их нетрудно было найти.
Мне пришло в голову, что настоящие чудеса, с которыми человек сталкивается на жизненном пути, - это не безмолвные каменные памятники, а его собратья-смертные. Некоторые ведут нас к мудрости. Некоторые доставляют нам удовольствие. Некоторые заставляют нас смеяться. Некоторые наполняют нас ужасом, или жалостью, или отвращением. И вообще не нужно путешествовать по миру, чтобы найти эти чудеса. Они повсюду окружают нас, каждый день.
Но человек, посетивший Семь Чудес Света, никогда не испытывает недостатка во внимании. Как мужчинам, так и женщинам нравилось слушать истории, которые я мог рассказать. В тавернах Ракотиса моя чаша всегда была полна. Теплыми звездными ночами моя постель редко оставалась пустой..
Такова была жизнь, которую я проводил в Александрии: трудолюбивая, интеллектуально стимулирующая и развратная одновременно. По римскому календарю наступил месяц Марсия, а вместе с ним и день рождения Антипатра. Был ли он пьян в стельку, страдая от ежегодной лихорадки своего дня рождения, где бы он ни нахрдился? За этим последовала вторая годовщина его ложной смерти. Потом наступил мой день рождения. Мне исполнилось уже двадцать лет.
Я начал чувствовать себя, осмелюсь это сказать, слегка пресыщенным. Возможно, я путешествовал слишком далеко, видел слишком много. Удовольствия, которые меня забавляли, начали мне надоедать. Еда потеряла вкус, опьянение стало утомительным, и даже плотские наслаждения казались однообразными. Все философы и мудрецы говорили одно и тоже. Сама Александрия - самый космополитичный из городов, центр культуры, маяк всего человечества - стала казаться приземленной и заурядной, просто чуждым мне местом.
А потом …
Однажды я прогуливался недалеко от набережной, проходя мимо рынка, где продавали рабов. Это был не лучший рынок в городе; товар 0десь обычно был второсортным. Некоторых рабов предлагали так дешево, что даже я мог бы позволить себе купить одного, если бы нуждался в слуге и хотел платить за его содержание. Кошка подошла бы мне больше, чем раб, но и того, и другую нужно было бы кормить.
Сперва предложили купить беззубого старого бродягу, который решил отказаться от своей свободы, если кто-нибудь захочет его купить его. Толпа заулюлюкала. Желающих не нашлось. Аукционист аннулировал предложение, и безутешный потенциальный раб побрел прочь. На площадку был выставлен следующий товар.
— Опять не то! — закричал кто-то.
— Она же уже продавалась, — сказал другой. — Разве ее не купили всего несколько дней назад?
— Вчера ее купили, отвезли домой, и вернул на следующий день, - последовал ответ. — Она довольно скандальная особа. Покупателю надо быть с ней осторожным, если только он не захочет, чтобы ему откусили палец
— А выглядит достаточно безобидно. Сразу и не скажешь, что…
— Я всегда говорил, что следует остерегаться не высоких и жилистых.
— А у нее приятная фигура. Могла бы выглядеть хорошенькой, если бы кто-нибудь ее вымыл и расчесал.
— Красота ничего не значит, если рабыня слишком дикая, и ее нельзя приручить.
Аукционист призвал к тишине. Он выглядел несчастным, как будто у него болели зубы: — У меня выставляется на продажу одна рабыня, точный возраст которой неизвестен, хотя вы сами видите, что она довольно молода. Я не буду притворяться, что это новый товар… многие из вас видели ее и раньше. Некоторые из вас даже уже покупали ее и привозили обратно, чтобы продать снова. Ее нынешний владелец осведомлен о проблемном характере этого товара, и поэтому он готов начать торги с очень низкой суммы. и он назвал смехотворно низкую сумму, равную стоимости хлеба на несколько дней.
Впервые я внимательно рассмотрел девушку на подиуме. До этого момента она держала голову опущенной. Теперь она подняла глаза, откинула с лица копну черных волос и вызывающе посмотрела на толпу. Она стояла, поставив одну ногу перед другой и расправив плечи. Ее поза и поведение совсем не были рабскими. Ее темные мерцающие глаза встретились с моими.
Мое сердце забилось. Что-то шевельнулось во мне, чего я никогда раньше не чувствовал.
Я заглянул в небольшой мешочек с деньгами, который был у меня с собой. Какой бы низкой ни была сумма, которую назвал аукционист, мне не хватило нужной суммы.
Аукционист снова повторил цифру. Толпа беспокойно зашевелилась. Но никто не сделал ставки.
— Очень хорошо, — вздохнул аукционист. — Тогда я уполномочен снизить начальную ставку. — И он назвал цифру, которая была вдвое меньше той, которую он называл раньше.