«Битто, безусловно, тоже была способна заставить таких римлянин сложить оружие», - подумал я, не в силах оторвать от нее глаз.
Когда танец закончился, Битто присоединилась ко мне на моем обеденном диване. Она покраснела от напряжения; Я чувствовал сияющее тепло ее тела рядом со своим. Это отвлекало меня от происходящего, и лишь постепенно я понял, что разговор перешел на тему соседей Битто.
— Мы видели их всего несколько дней назад на балконе, — говорила Битто. — Трифоса что-то читала вслух своей невестке…
— Этот скандал длится уже достаточно долго! — заявил один из мужчин, который был моложе и более вспыльчивый, чем другие.
— Но что здесь можно поделать? — сказал другой, чьи немногие оставшиеся пряди волос были тщательно уложены на его лысине. — Мы все знаем, что, возможно, произошло в том доме — бедный молодой человек был задушен во сне или, скорее всего, отравлен, — но у нас нет доказательств.
— Все же что-то надо делать, — заявила горячая голова. — Я даю обещание здесь и сейчас, что постараюсь хоть что-то с этим сделать.
— Но что? — спросила Битто.
— Наверняка где-нибудь найдется родственник мужского пола, если не в Галикарнасе, то за границей, чтобы предъявить права на поместье и поставить на место этих опасных женщин. А если нет, то какие-то меры должны принять городские магистраты. Если обвинение официально зарегистрируют, магистраты могут схватить и допросить домашних рабов. Рабы всегда знают любую грязную правду.
Лысый мужчина покачал головой. — Но рабы могут быть очень преданными…
— Нет, когда допрашивают под пытками. Дайте мне час с этими рабами, и я заставлю хотя бы одного из них признаться, что он знает о преступлениях этих любовниц. И как только один раб признается, остальные последуют его примеру, и тогда мы сможем обрушить гнев закона на этих вдов-убийц!
Встревоженный сарказмом этого человека, я взглянул на Битто, которая сверкнула снисходительной улыбкой и ловко перевела разговор на менее щекотливую тему. Вероятно, этот парень был сплошь горячим воздухом, а не пламенем, подумал я, но мысль о том, что рабов могут пытать, а молодая вдова из Коммагены станет мишенью такой враждебной злобы, не давала мне покоя. Я пожалел, что Антипатр не присутствовал при этом разговоре; уж он то поставил бы горячую голову на место. Но если бы Антипатр был с нами, у меня не хватило бы смелости прижаться бедром к бедру Битто, которая мягко отодвинулась назад.
Я выпил еще вина и вскоре с трудом помнил, что меня обеспокоило, особенно когда Битто прошептал мне на ухо, что пришло время нам двоим удалиться в отдельную комнату.
* * *
Жизнь в доме Битто была похожа на сон. Весенняя погода не могла бы быть более идеальной. Антипатр казался вполне доволен тем, что днем и ночью погружался в разные тома библиотеки. Что касается Битто и меня, то мы тоже находили способы развлечься. Я был даже удивлен, что существует так много путей и что Битто, кажется, знает их все.
Однажды вечером, когда наступила ночь, мы все втроем, Антипатр, Битто и я, собрались отправиться за город, чтобы взглянуть на храм Афродиты и Гермеса и посетить ежегодный ритуал у источника Салмакиды. .
Перед нашим отъездом я вышел на балкон и во второй раз с момента нашего приезда мельком увидел молодую вдову из Коммагены. Под вуалью и во всем черном Коринна сидела на своем балконе и смотрела на закат. Должно быть, она почувствовала на себе мой взгляд, потому что вдруг подняла на меня глаза. Я снова увидел ее ясные голубые глаза и снова подумал, не уловил ли я в них чего-то странного, или эта мысль была навеяна мне подозрениями Битто.
Бригада носильщиков несла нас в одно большом паланкине через весь город. Пока Антипатр смотрел на Мавзолей, который с одной стороны был в тени, а с другой пылал отблесками заката, я повернулся к Битто. — Как ты думаешь, тот мужчина на вашей вечеринке серьезно говорил об официальном обвинении твоих соседей?
— Какой мужчина?
— Горячая голова.
— Ах, Стратон! Он часто так буянит. Но он не боится обращаться в суд и часто свои дела решает через него. Очень скандальный тип! Я совсем не удивлюсь, если он выполнит свое обещание, хотя бы для того, чтобы произвести на меня впечатление.
— А тебя бы впечатлило, если бы ему удалось наказать вдов?
Битто нахмурилась. — Я не уверена. Если бы мы только знали правду об этих двоих и о том, что случилось с Тимоном.
Антипатр, который нас не слушал, вдруг заговорил: — Весна Салмакиды! Я не был там с тех пор, как впервые посетил Галикарнас много лет назад; тогда ты была еще ребенком, Битто. И всегда меня преследует история нимфы Салмакиды. Ты знаешь ее, Гордиан?