Антипатр принялся рыться в мешке. К каждому кожаному тубусу была привязана бирка, на которой было написано название свитка, находящегося внутри. Керинис открыл кошель, высыпал монеты на стол и принялся складывать их небольшими кучками. Я тихо ахнул, видя, какое количество серебра собирается отдать Антипатр. Откуда у него столько денег?
Керинис уловил мой взгляд и повернул одну из монет так, чтобы она отражала свет масляной лампы.
– Серебряный тирский шекель! Что может быть прекраснее? Красивый профиль Мелькарта на одной стороне, гордый орел с пальмовой ветвью на другой. Кому нужна куча старых вонючих свитков, если взамен он получит это? Каждому свое, так я скажу. Если моя маленькая коллекция свитков того стоит, то я рад совершить сделку с тобой.
Внезапно Антипатр выронил кожаный тубус и резко выпрямился. Керинис поглядел на него и кивнул.
– Вот, начинает действовать. В глазах уже немного поплыло.
– Да, я чувствую, – прошептал Антипатр. – Ощущаю тепло – не неприятное, но совершенно иное…
Я прищурился и поглядел на него.
– Не вижу никакой перемены.
– И не увидишь, юноша, – сказал Керинис. – Как я и объяснял. Во имя Мелькарта, видел бы ты, как он сейчас исчезает у меня на глазах! Меня это каждый раз поражает.
– Оно произошло? – спросил Антипатр, вставая со стула. – Я невидим?
Он пошел к двери.
Керинис продолжал глядеть туда, где до этого сидел Антипатр.
– Иди в общую комнату, если хочешь. Посмотри, как люди среагируют. Но не забывай, это всего на пару минут.
Когда Антипатр открыл дверь, Керинис немного дернулся и выругался, но не слишком грубо. А потом покачал головой и рассмеялся.
– Всегда себе говорю не пугаться, но с невидимыми людьми всегда так.
– Мне пойти за ним? – спросил я, вставая.
– Пусть старик повеселится, – сказал мне Керинис, махнув рукой.
Поглядев на стопки серебряных монет на столе, на тубусы со свитками, я решил и вовсе не уходить. Из комнаты три выхода, один – в общую, один – на кухню и еще один – куда-то еще. Если никто не проследит за Керинисом, что помешает ему улизнуть с деньгами и свитками?
Керинис взял в руку одну из монет и присвистнул.
– Только погляди! Мелькарт без носа.
– О чем ты?
– Очень редкие монеты, мой юный друг. Очевидно, что-то сломалось на форме, и на некоторых монетах Мелькарт получился без носа. Как только обнаружили, сразу перестали чеканить, поэтому они редко попадаются.
– Они ценны?
Керинис фыркнул.
– Не более ценны, чем любой шекель того же веса. Может, и менее. Кто захочет, чтобы у него в кошеле был Мелькарт без носа?
Пока он продолжал играться с монетами, будто мальчишка с игрушечными солдатиками, я решил повнимательнее разглядеть свитки так называемых Книг Тайных Знаний. Первым попался свиток с указаниями, как превращать мужчин в женщин и обратно. С этим вопросом я был немного знаком, став свидетелем подобной транформации на священном празднике весны в честь Салмакиды в Галикарнасе. Я проглядывал текст в поисках упоминания о Салмакиде и вдруг понял, что Керинис стоит рядом, наклонившись и читая свиток. Его голова оказалась поблизости от моей.
– Интересуешься, как девочкой стать? – спросил он, обворожительно улыбаясь. – Может, всего на одну ночь?
Я прокашлялся.
– Не тогда, когда поблизости такие, как ты.
Он рассмеялся.
– Ладно тебе, юный римлянин, – ты ведь римлянин не так ли? Акцент не спутаешь. Что ты на меня взъелся? Я честный парень, пытающийся заключить честную сделку.
– Конечно. А как к тебе попали эти свитки Книг Тайного Знания?
– А вот это уже совсем не твое дело. Однако могу тебя заверить, что они самые настоящие. Неужели ты думаешь, что я попытался бы обмануть такого заслуженного человека, как твой спутник? Он намного старше и мудрее тебя, мой юный друг, и, похоже, он мне верит.
Я вспыхнул, раздумывая, как бы порезче ответить, но дернулся, когда открылась дверь. Вошел Антипатр, улыбаясь до ушей.
Керинис услышал шум и повернулся к двери. Мгновение глядел непонимающе, а потом прищурился.
– Ага, начинает угасать. Я едва твои очертания вижу. Ну, как оно?
– Фантастически! – воскликнул Антипатр. – Я был совершенно невидим. Никто меня не увидел, вообще. От этого меня охватило… проказливое настроение. Не удержался, немного над людьми подшутил.