— По какому случаю ты собрал семью?
— Прошу вас, дедушка, выслушайте меня, — обратился к нему Ма Юй. — За последние годы мое здоровье серьезно пошатнулось. Я постоянно чувствую усталость, нет сил заниматься ни поместьем, ни делами. Моя жена это тоже не потянет, да к тому же не имеет к этому ни навыков, ни особого желания. Недавно я познакомился с очень честным и порядочным человеком. Я пригласил его жить в своем доме и планирую переписать на него свою собственность и дела, чтобы он помог мне управлять ими. Собственно, я и пригласил вас сегодня, чтобы попросить засвидетельствовать официальную передачу ему прав собственности.
Услышав этот разговор, один из двоюродных братьев Ма Юя вскричал в негодовании:
— Ма Юй! Ты, должно быть, спятил! Собственность наших предков должна оставаться в семье! Как ты можешь даже думать о тохм, чтобы передать ее кому-то постороннему? Похоже, тебя собираются облапошить!
Вмешавшегося звали Ма Мин, и Ма Юй знал, что его вспыльчивый нрав может наделать немало бед. Не желая усугублять создавшееся положение, он притворился, будто ему необходимо уделить внимание другим прибывшим, и отошел. Другой влиятельный член клана, Ма Вэньфуй, который тоже слышал состоявшийся разговор, сказал:
— Послушай, Ма Мин, мы знаем твоего двоюродного брата Ма Юя как честного и ответственного человека. И я не могу вспомнить ни одного случая, когда он допустил бы ошибку в денежных делах. Так что прежде чем начинать перепалку, давайте-ка познакомимся с тем, кому он хочет передать свою имущество, и выясним, что это за человек.
Ма Вэньфуй приходился Ма Юю дядей. До ухода в отставку он служил в Императорской академии в столице и отвечал за воспитание отпрысков очень знатных семей. Его уважали, и ему часто доверяли принимать решения по многим вопросам клана.
Войдя в комнату, где собрались родственники Ма Юя, Ван Чунъян их даже не поприветствовал. Ма Вэньфуй обратился к нему:
— Я так понимаю, вы — тот самый старик, что просит милостыню на углу улиц около этого дома. Мой племянник Ма Юй настолько добр, что обеспечивает вас кровом и едой и тратит на вас деньги. Вам этого недостаточно? Почему вы хотите, чтобы он переписал на вас все свое имущество и предприятия? Вы уже немолоды, но до сих пор не знаете, что такое стыд.
— А я всю жизнь жил в нищете, — довольно грубо ответил Ван Чунъян. — Могу я хотя бы остаток своих дней пожить в роскоши? Не понимаю, что тут стыдного?
Услышав эту грубую отповедь в сторону одного из старейшин клана, двое молодых племянников Ма Юя пробились сквозь толпу опешивших родственников и набросились на Ван Чунъяна. Плюнув в его сторону, они закричали:
— Бесстыдный старый мошенник! Ты же всего лишь попрошайка, и даже не местный! Как ты смеешь ввязываться в дела нашей семьи и говорить такое перед лицом уважаемых старейшин нашей общины?
И, обращаясь к остальным родственникам, они сказали:
— Мы зря тратим время на этого мерзавца! Надо выгнать его вон из города!
Они уже были готовы схватить Ван Чунъяна под руки, когда им преградил дорогу человек весьма солидного вида. Это был Ма Лю, двоюродный брат Ма Юя, правительственный чиновник, обладавший большим влиянием в клане.
— Не будем выгонять этого старика из города, — сказал он. — Он бедный и бездомный, и милосердие требует, чтобы мы были добры к нему. Пригласив его жить в своем доме, Ма Юй проявляет свою добродетель. Это его личное дело, и мы не должны в это вмешиваться. Однако передавать ему дела и имущество, я думаю, все же не стоит.
Молодые люди сразу затихли. Как и предполагал Ма Юй, передача его имущества Ван Чунъяну не обещала быть легким делом…
Во время ужина Ма Юй что-то сказал на ухо Ма Лю. Тот кивнул и быстро и неслышно переговорил с Ма Лу-ном и Ма Вэньфуем, двумя другими лидерами клана. Ма Вэньфуй поднялся и объявил:
— Уважаемые члены семьи! Я обсудил с господами Ма Луном и Ма Лю вопрос передачи имущества Ма Юя господину Ван Чунъяну. Мы решили, что будет лучше всего, если мы втроем в качестве представителей клана Ма пообщаемся с Ма Юем в более спокойной и тихой обстановке. А до тех пор прошу вас всех после ужина спокойно разъезжаться по домам, доверив решение этого вопроса нам.
Эти трое пользовались большим уважением среди членов семьи, так что никто из собравшихся не стал оспаривать предложение Ма Вэньфуя. Ма Лун был формальным главой клана, но Ма Вэньфуй обладал реальной властью в принятии решений и при отстаивании интересов клана всегда выступал в качестве его представителя. Ма Лю же был самым проницательным и обладал даром влиять на мнения других членов семьи. Если бы эти трое поддержали Ма Юя, то остальные вряд ли стали бы противиться его действиям.
После того как родственники уехали, Ма Юй, Ма Вэньфуй, Ма Лю и Ма Лун перешли в кабинет. Слуга принес им вина и фруктов. После нескольких бокалов Ма Юй поднялся и почтительно произнес:
— У меня есть несколько мыслей, которыми я бы хотел поделиться с вами. И надеюсь, что дедушка, дядя и мой уважаемый двоюродный брат помогут мне в решении возникших у меня сложностей. Я отдаю дань благодарности моим предкам и в обычных условиях никогда бы не посмел передать имущество, доставшееся мне от них, кому-то, кто не носит нашего родового имени. Однако в последние годы мое здоровье пошатнулось, и я бы хотел на несколько лет отойти от тревог и волнений, связанных с управлением делами, чтобы иметь шанс восстановить его. В это время обо всем будет заботиться Ван Чунъян. Когда же мое здоровье поправится, я планирую снова переписать собственность на себя и опять вернуться к управлению делами.
— Знаешь, брат, — сказал Ма Лю, — в таком случае нет никакой нужды в официальной передаче права собственности. Просто передай Ван Чунъяну все деловые записи и документы на имущество, и он будет временно вести твои дела.
— Но временный управляющий не будет вкладывать в дело свою душу так, как если бы он управлял собственным делом, — ответил Ма Юй. — Если же я официально перепишу все имущество на Ван Чунъяна, он будет чувствовать, что управляет собственным делом, и не отнесется к нашему благосостоянию спустя рукава.
— Звучит не очень убедительно, — произнес Ма Лун.
— Позвольте, я объясню, — ответил Ма Юй. — Я попросил господина Вана присмотреть за моими делами, пока я займусь восстановлением здоровья. Старик он очень порядочный и бесхитростный. Я просил его заботиться о моих делах, как о своих собственных, имея в виду, что нужно проявить отношение «делай для других так же, как если бы делал для самого себя». Он сразу же ответил мне: «Тогда приглашайте старейшин клана для заверения официальной передачи». Не думаю, что он пытается меня провести. Да, он слегка простоват, но зато честен. Все-таки заботу о своих собственных средствах я охотней поручил бы простоватому человеку, чем расчетливому и проницательному. Тогда не нужно волноваться, что он придумает, как увести у меня все мое имущество. К тому же господин Ван уже достаточно стар и, насколько мне известно, не имеет родственников и наследников. А значит, не будет желающих претендовать на наследство в случае, если он примет мое имущество в управление. Кроме того, надеюсь, что я его переживу. В общем, скоро так или иначе вся собственность вернется в семью Ма.
— Звучит резонно, — произнес Ма Вэньфуй и, обращаясь к Ма Аю и Ма Луну, спросил: — А вы что думаете?
— Вы меня знаете, — ответил Ма Лю, — я не люблю вмешиваться в решения об управлении делами. Да и к тому же я самый младший из нас. Что скажет старейшина клана?
Ма Юй понимал, что, хотя все трое теперь согласились с его идеей о временном отходе от дел, никто из них не хочет первым вслух выражать свое согласие. Тогда он выскользнул из кабинета, быстро вернулся с тремя свертками, разложил их на столе и развернул. Трое родственников стояли как зачарованные: на столе лежали бесценные произведения искусства. Ма Юй знал, что в деньгах его родственники не нуждаются, но все трое — ценители хорошего антиквариата. Они взглянули на стол, потом друг на друга и покивали головами.