С такими мыслями я медленно, но верно двигалась к заветному магазину, месту, где я провела не самые счастливые месяцы жизни. Но зато именно здесь я поняла, что никогда, даже под страхом голодной смерти, не буду разрешать помогать родственникам найти мне работу. И как бы ни уговаривали, ни называли неблагодарной, ни говорили, что упускаю невероятный шанс, за которым гоняются сотни других людей, все равно буду стоять на своем, а Маргариту Осиповну откровенно слать на хутор к колорадским жукам.
Еще здесь я подружилась с Зинаидой Игоревной, и даже после моего увольнения мы продолжали общаться, хотя это и было странно, учитывая, что она мне в бабушки годилась.
Если честно, я была бы счастлива, если бы она была моей бабушкой. Нормальной, без претензий. Немного ворчливой, зато без тонны косметики, автозагара, накладных ногтей, которая не боялась бы своего возраста и спокойно воспринимала мой довольно-таки мрачный юмор, жуткий характер и замкнутый образ жизни. Но, как говорится, мечтать не вредно.
Открывая дверь магазина, я не сразу заметила какую-то странную тишину вокруг. Обычно тут даже в самые безлюдные часы было довольно шумно. То продавцы громко обсуждали последние новости, то грузчик, не совсем цензурно выражаясь, объяснялся с директором, куда делись несколько пунктов из накладной, то просто какая-нибудь очередная покупательница жаловалась на недостаток пенсии или зятя-алкоголика. А сейчас вокруг стояла подозрительная тишина, и это было не к добру.
Удивленная непривычной обстановкой, я стала озираться по сторонам. Но, не пройдя и пары метров по залу, споткнулась о чью-то тележку и полетела в сторону пирамиды из банок, так не вовремя возникших в центре прохода.
Первой моей мыслью было: “Прощай паллета с баклажанной икрой, и ты – моя с таким трудом полученная зарплата!”
Второю мыслью я попрощалась с сандалиями и даже начала выбирать фасон будущей обуви, когда чей-то злой голос вывел меня из состояния комы.
- Ну и долго ты виснуть на мне будешь?
Немного отдышавшись, я осторожно открыла правый глаз. Первым делом я заметила, что банки с икрой не разбились вдребезги, я не лежала на полу, и, что удивительно, моя обувь осталась цела. Это меня довольно сильно обрадовало, и, открыв второй глаз, я тихо произнесла:
- Хм. А сандалии все-таки уцелели.
- И это все, что ты можешь мне сказать? – послышался недовольный голос откуда-то сверху.
Я подняла голову и только тут заметила, что меня держит за талию какой-то мужик, причем довольно симпатичный. Высокий и сильный – он вполне мог бы мне понравиться, если бы не его разъяренный вид. Даже не так. Мужик был просто в бешенстве, к тому же мои последние слова этого типа явно не обрадовали, учитывая с какой злобой сверкали его синие глаза.
“Блин, какие мы нежные!” – подумала я, уставившись на парня. Он мне кого-то напоминал, но я никак не могла понять, кого именно. Где-то в глубине души я понимала, что в данной ситуации вот так открыто рассматривать незнакомого человека невежливо и нужно хоть как-то поблагодарить его. Ведь получается этот мужик меня спас, не дав обрушиться на гору стекла с жутковатой жидкостью цвета детской неожиданности. Ничего не придумав лучшего, я произнесла:
- Спасибо, что не дали убиться о вашу тележку.
От моих слов у мужика вытянулось лицо, а волосы встали дыбом. Он явно не на такую благодарность рассчитывал. Пробурчав что-то типа “стерва прилизанная”, спаситель разжал руки и с чувством глубочайшей обиды направился вглубь магазина.
Я даже расстроилась от его слов. С чего это я прилизанная? У меня была очень даже пышная темная шевелюра, и многие девушки мне втихаря завидовали. Да, чтобы волосы не портились, я мыла голову раз в неделю, а то и реже, но это не давало никакого права этому мрачному типу говорить мне подобные вещи. Тоже мне, стилист облезлый!