- Где живет этот твой Василий? – с каким-то нажимом в голосе проговорил этот нервный тип.
- Да недалеко, в той стороне! – махнула я вглубь леса.
Мужик сразу оживился. Схватив меня за руку и достав из машины бутылку чего-то коричневого, кажется, это был коньяк, он, не говоря ни слова, ринулся в сторону чащи.
От чего-то мне стало весело, и даже захотелось запеть: “По бурьянам, по бурьянам в гору и вперед: ничего не замечает выпивший народ!”
С трудом сдержав свой порыв, я стала рассматривать моего случайного попутчика.
“Где я могла тебя раньше видеть?” – крутился в голове немой вопрос. Но спросить я не решилась. Вместо этого, чтобы хоть как-то наладить контакт, осторожно полюбопытствовала:
- А ты всегда с собой алкоголь в машине возишь?
Мужчина резко остановился и как-то злобно посмотрел на меня. Затем больно дернул за руку и помчался дальше. Видимо, решил не отвечать на щекотливый вопрос.
- Да не бойся, я не из гаишников, и докладывать им не буду! Ты, главное, пьяным по городу не гоняй, а то от местных лопатой в глаз получишь! – сказала я, пытаясь разрядить напряженную обстановку.
- Я не пью! – рявкнул мужик, даже не посмотрев на меня. – Хватит трепаться, дорогу дальше показывай! А после вали отсюда! Без тебя разберемся!
- Это вряд ли. Василий не будет с тобой переговоры вести, он чужаков как-то не очень любит!
Мужчина тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Мы продолжили путь. Ну как продолжили – он тащил меня за руку, а я пыталась не упасть лицом в грязь. Не прошло и пяти минут, как запыхавшиеся мы добежали до маленького покосившегося домика, огороженного ветхим забором. Рядом располагался не менее ветхий сарай, за которым стоял видавший и более счастливые дни трактор.
Мой попутчик, не теряя времени, отважно ринулся к домику, однако он не учел того факта, что гнилой и хлипкий с виду забор был построен во времена Советского союза и пережил не одно покушение. Ну а открыть калитку и при этом не покалечить руки мог только сам хозяин дома. И Зинаида Игоревна, приходившая помогать ему по хозяйству.
Я честно хотела предупредить моего нового знакомого, но не успела. Он быстро без разговоров протянул руку к калитке и тут же напоролся на ржавый гвоздь. Грубо ругнувшись, он пнул забор, но тот не поддался напору. Даже не скрипнул. Зато мужик больно ударил ногу. Довольно вслушиваясь в дикий вопль, я спокойно крикнула:
- Дядя Василий, вы дома?
Конечно же, он был дома. Вытащить его из привычного места мог только экстренный случай, ну или баба Зина. Она же снабжала его продуктами.
- Аня, ты что ль? – послышался громкий низкий голос, и в окне показалось небритое помятое лицо.
- Дядя Василий, нужна помощь, а точнее ваш трактор. Опять туристы в грязи застряли.
- Ох уж эти буржуи, такие домина выстроили, а нормальную дорогу к поселку провести не догадались. Жадность – самый большой порок человечества! А ведь еще Иммануил Кант, рассуждая о природе эгоизма, говорил…
- Все это, конечно, очень интересно, - перебила я мужчину, - но там экстренный случай, к нам съемочная группа приехала передачу снимать, а тут вот такая неприятность. Выручайте, на кону честь города!
Кажется, на дядю Василия мои слова не произвели должного впечатления. Он рассеянно смотрел вдаль и о чем-то невнятно бормотал. Я сразу смекнула, что ситуацию надо срочно спасать, иначе мы рисковали потерять Василия всерьез и надолго.
- А мы к вам не с пустыми руками! С подарком от туристов! – быстро добавила я и с выражением посмотрела на жертву забора, грустно потирающего ушибленную ногу.
- Чего встал, покажи подарок, потом боевые ранения рассматривать будешь! Кстати, тебе в детстве делали прививку от столбняка? Да не пугайся так, это я на всякий случай спрашиваю! – сказала я мужчине, с удовольствием наблюдая, как тот побледнел.
Тут из домика послышался голос:
- Подарок? Это хорошо. А кто это с тобой? Ненашенский какой-то.
Печально посмотрев на ранение и потом как-то подозрительно, явно не с добрыми намерениями, на меня, мой новоявленный знакомый, наконец, подал голос:
- Добрый день. Меня зовут Серафим Андреевич Котов. Нам очень нужна ваша помощь, дело в том, что…
Дядя Василий резко его оборвал, прокричав: