Мировоззренческая проблематика получала в древнегреческой трагедии выражение в формах, необычных для драматических произведений Нового времени.
«Драма родилась на площади…», — писал Пушкин, и античная драма оправдывает эти слова в полной мере, при том что в древних Афинах театр считался не развлечением, а, как мы знаем, частью общенародного празднества. Закрытых театров не было, и аудитория, размещавшаяся на склоне естественного амфитеатра, достигала нескольких тысяч человек (афинский театр Диониса, отстроенный в камне в середине IV в. на месте деревянного, вмещал 17 тысяч человек). Соответственно, действие в афинской трагедии никогда не происходило в закрытом помещении, а разыгрывалось перед царским дворцом, храмом, шатром полководца, фасадом которых служила скена (первоначально — просто палатка для выхода актеров), или перед алтарем бога, надгробием, скалой, пещерой. Эти элементы сценического пространства воздвигались на площадке перед скеной — орхестрой. Если надо было показать, что происходит внутри помещения, из раскрытых дверей скены выкатывалась специальная платформа — эккиклема. Декорации носили достаточно условный характер: на трехгранных призмах изображались какие-нибудь приметы места действия, остальное предоставлялось воображению аудитории. То же самое касалось и внешнего проявления эмоций действующих лиц. Поскольку актеры играли в масках, то льющиеся из глаз слезы, отведенные в сторону или опущенные взоры и подобные детали предлагалось домысливать зрителям; как видно, они больше верили произносимым словам, чем мимике, которую все равно нельзя было разглядеть при размерах тогдашних театров.
Своеобразной была и структура античной трагедии, определявшаяся чередованием хоровых и речевых партий, из соединения которых она возникла.
На ранней стадии трагедию открывал парод — выход на орхестру хора во главе с предводителем — корифеем, которому принадлежал вступительный речитатив в торжественных анапестах. За ним следовала вокальная партия хора. Эту форму мы можем наблюдать еще в «Персах». Позже пароду стал предшествовать пролог, либо состоявший из монолога одного действующего лица, либо развернутый до сравнительно обширной сцены с участием двух (реже — трех) персонажей. Затем уже на орхестру вступал хор, и в дальнейшем действии хоровые партии сменялись речевыми сценами. Первые назывались стасимы, вторые — эписодии.