Лес слегка шумел полуголыми ветвями. Что-то где-то шипело. Первым вышел из ступора Макс. Именно по его стороне пришелся удар. Хорошо, что не в дверь, а в заднее крыло, иначе мог бы и не очнуться. Лежал он на чем-то твердом и, почему-то трясущемся.
- Пашка, ты как?
Пашка молчал.
- Что это было? - пробормотал Макс и попытался открыть дверь, внезапно ставшую верхней. Увы. Дверь заклинило.
- Стволы доставай! - одновременно заорали вдруг Рустэм и Ольга.
Стволы были упрятаны под заднее сидение, поэтому, Макс, хотя и задергался, но не смог достать оружие. Он попытался упереться рукой, но попал ей во что-то липкое за спиной и машинально отдернул.
Ольга и Рустэм, тем временем, выбрались через окно, со стороны водительской двери. Затем, обежав машину, крикнули в разбитое заднее окно:
- Здесь! Вылазь! Бегом!
Рус схватил Макса за воротник куртки и стал вытягивать на дорогу.
- Цел?
Макс с недоумением посмотрел на окровавленную ладонь и пожал плечами.
Ольга, тем временем, обошла машину.
- Рус, он еще живой!
Макс двинулся за Командиром.
После удара Пашку выкинуло через открытое окно. Но не полностью. Рухнувшая на бок "Нива" буквально передавила его пополам. Ноги в салоне. Все, что выше живота - на асфальте. Он был еще жив - руки царапали асфальт, губы дрожали, а глаза были полны мутной болью.
- Макс! Помоги ему! - Рустэм протянул Максу нож. Хороший такой. С пилой и кровостоком. Рус его когда-то сам сделал.
- К-как... - не понял парень, с ужасом смотря на расплющенное тело Пашки.
- Мизерикорд, дурак! - прошипел Рус. - Оля! За мной!
Они метнулись к багажнику перевернутой машины.
А Макс на ватных ногах подошел к Пашке. Рядом валялся разбитый ноутбук.
Пашка вдруг чуть повернул голову. И протянул скрюченную руку. Губы что-то шептали. Макс сглотнул склизкий ком, взявшийся откуда-то во рту, отчего резко затошнило, и сделал шаг назад. Споткнулся и упал.
- Да что же ты размазня какая! Бегом! - Рустэм пнул ему между спиной и ногами, когда Макс встал на четвереньки. После этого раздался выстрел. Макс не видел, в кого стрелял Рус. Но понял. Стараясь не смотреть в сторону погибшего товарища, он, пошатываясь, пошел за командиром.
Тот уже стоял около "гелендвагена" вместе с Ольгой.
Здоровущий джип, непристойно задрав задницу, торчавшую из кювета, парил пробитым радиатором. Из полуоткрытого тонированного окна слышались женские стоны. На крыше продолжала сверкать синяя мигалка.
Ольга рывком распахнула переднюю дверь и заглянула внутрь.
- Тут мужик какой-то, - сказала она, целясь стволом "Сайги" в трясущееся окровавленное тело.
- Вали его на хер!
- Харя у него знакомая!
- Тем более - вали!
- Может помочь как-то? - хрипло спросил Макс.
- Не, - ответила Ольга. - Он - толстый. Хрен вытащишь.
- Сильно толстый? - поинтересовался Рустэм и заглянул в разбитое окно машины. - О! Я его знаю! Вали его! Это же...
Последние слова заглушил звук выстрела "Сайги".
- Там еще девка на заднем сидении, - спокойно сказала Ольга, когда эхо выстрела прокатилось по лесу. - Тоже без сознания.
- Вали и ее, - жестко сказал Рустэм, роясь в бардачке.
Ольга прицелилась, но тут Рус остановил ее.
- Погоди, Оль. Дай ствол Максу. Пусть, наконец, почует кровь.
Макс оторопело взял из рук девушки карабин.
- Чего мнешься? Стреляй!
Макс замотал головой и, бросив оружие на землю, сделал шаг назад:
- Я... Я не могу! Я не буду! Я не хочу!
Рустэм мягко шагнул в его сторону. Поднял "Сайгу". Нехорошо ощерился...
И мир внезапно исчез…
Алексей Шкодин. Финансист. Ташкент
Ташкент... В нём мы против плана застряли на пару дней. Дорога до столицы солнечного Узбекистана была спокойной. Казахстан, казалось, замер. Но впечатление это было обманчивым - проезжая мимо Байконура мы видели активность, которой этот край не знал, наверное, с первых космических запусков. Степная ночь светилась от множества огней, и шум техники разносился на десятки километров. Видели мы это великолепие, правда, издалека, и, слава Богу - встречи с украинскими гаишниками мне хватит надолго. А потом был Ташкент.
Ташкент. Даже офонарев после многодневного авто путешествия, я впечатлился красотой этого города. Старейший, пожалуй, город средней Азии, он так же был и одним из самых молодых, практически выстроенным заново после революции и жуткого землетрясения в прошлом веке, и вновь обновленным после развала СССР. Ирина с трудом узнавала город своего детства, а я просто таращился на непривычное сочетание вполне западных новостроек и мечетей. Ещё больше меня поразило обилие зелени - я ведь подсознательно ожидал, что Ташкент будет пыльным коричневатым кошмаром, наподобие разбомбленного Багдада.