- Состав?
- Командный, - отозвался я. Очередной вопрос не заставил себя ждать:
- Звание?
- Старший лейтенант.
- Код военно-учетной специальности?
- Что, я ее наизусть помнить должен?! - возмутился я. - Командир мотострелковой роты.
Мужичок никак не отреагировал на мое возмущение, неспешно вписывая мои данные в графы от руки разлинованной таблицы, и приписал в конце: 'Заполнено со слов'. Затем он снова оторвал взгляд от списков и вынес вердикт:
- К столику номер два, - и с этими словами он протянул мне листок с моими данными, заполненный под копирку. Хорошо, хоть второй раз все повторять и записывать не придется. Когда подошла моя очередь у второго столика, я молча положил перед сидевшим там капитаном свой листок. Пробежав его глазами, он протер носовым платком шею (припекало, надо сказать, уже изрядно - как будто не октябрь, а прямо июль!) и меланхолически произнес:
- Ну, роты, вам, пожалуй, нигде не отыщется...
- И не надо! - поспешно поддержал его я. - Мне и взвода многовато будет.
- Ну, это как получится, - столь же меланхолически ответил он. - Тут у нас неподалеку как раз мотострелковая часть развертывается. Там вас куда-нибудь определят.
Он заполнил бланк предписания и назвал мне смутно знакомый адрес. Кажется, именно по этому адресу я в незапамятные времена, еще школьником, был в музее боевой славы 1-й гвардейской Пролетарской Московско-Минской орденов кого-то там дивизии (по нынешним временам, впрочем, дивизия - в связи с неуклонным ростом мощи наших Вооруженных Сил - усохла до бригады, а бригаду вскоре урезали до полка).
На КПП 7-го омсп меня встретили чуть более дружелюбно, чем в Переславском. Дежурный офицер с повязкой, глянув на мое предписание, протянул:
- А-а, партизан? - и, ткнув пальцем в сторону спортивной площадки между добротными казармами старой немецкой постройки, добавил - Вон там вашего брата собирают.
Я присоединился к пестрой группе штатских человек примерно в полсотни, рядом с которыми не было видно ни одного представителя командования части.
- Всем здравствуйте! И чего тут слышно? - поприветствовал я собравшихся.
- И вам не болеть, - ответил мне моложавый, крепко сбитый и подтянутый мужчина средних лет, среднего роста и средней внешности.
- Похоже, не знают здесь толком, куда нас приткнуть. Нас тут почти половина - офицеры запаса, от лейтенанта до капитана, - Он вздохнул и добавил. - Самое печальное, что время обеда уже миновало и до вечера, похоже, нас тут кормить никто не собирается.
Я глянул на часы. Да-а, уже начало четвертого. Я покачал головой, сел прямо на посыпанный битым кирпичом плац, расстегнул рюкзак и громко произнес:
- Мужики! Кто пообедать не успел - налетайте, перекусим, чем Бог послал.
Кроме моих консервов, у нескольких человек тоже нашлось кое-что. Главное, что почти не было хлеба, да и воды на всех наскребли всего две полуторалитровых бутылки и одну пол-литровую. Но с горем пополам по два-три глоточка каждому досталось. Управившись с трапезой, вновь приступили к прежнему занятию - ждали, куда нас решат приткнуть. Разговоры крутились в основном вокруг того, что случилось, и что будет делать наше правительство. Наиболее горячие головы полагали, что надо пустить в ход ядерные бомбы - и дело с концом. Другие возражали, что наши правители будут то и дело оглядываться на международное право, права человека и прочую лабуду, пока поздно не станет. Третьи довольно резонно замечали, что с современными вооружениями тот, прежний вермахт можно растрепать за милую душу. Четвертые парировали, что кроме вооружений, надо еще иметь желание и умение воевать. А у нас и с тем, и с другим не густо.
За этим трепом не заметили, как к нам подошел офицер в майорских погонах, сопровождаемый сержантом:
-Так, все за мной! - приказал он. Мы нестройной толпой проследовали за ним в казарму. Там он провел нас в нечто вроде актового зала, и когда мы расселись по стульям, собрал наши предписания и отдал их сержанту, который начал составлять сводный список. Пока сержант был занят этим делом, майор представился:
- Майор Ярославцев, зам. начальника штаба полка, - и тут же задал вопрос - Кто из вас имеет боевой опыт?
Поднялись две руки. Майор кивнул, и первый поднявший руку встал с места:
- Старший лейтенант запаса Тюрин. На срочной три месяца провел в первую чеченскую башенным стрелком БТР.
- А что так мало? - поинтересовался майор.
- При подрыве БТР получил ранение, а после госпиталя уже туда не послали, - пожал плечами Тюрин.