- Рустэм? - Макс приоткрыл все же заплывшие глаза. Он сумел разглядеть только заплаканное лицо Маши. Та сидела рядом и с затаенной болью во взгляде смотрела на него.
- Рус... Где я?
- На Базе! - резко ответил Командир и добавил пару непечатных выражений.
Макс снова попытался привстать. Не получилось. Ребра пробила острая боль.
- Лежи, лежи, - ласково сказала Маша. - У тебя ребро сломано.
- А Пашка? Пашка где? - собственный голос показался каким-то чужим.
Девчонка ничего не ответила, только крепко зажмурилась. С ресниц ее закапали теплые слезы.
- Пашка погиб. А ты за него даже не смог отомстить. Сурвайвер хренов... С тобой партизанить, как с монашкой флиртовать, - в устах невидимого Максу Рустэма ранее гордое слово "сурвайвер" почему-то превратилось в ругательство.
Макс осторожно закрыл глаза. Совсем не так он представлял все это, когда торчал на интернет-форумах. Все должно было сложиться по-другому. Раз - гонка из опасного города. Два - обустройство на базе. Три - выжидание момента. Четыре - мародерка бесхозного имущества. Пять - установление контроля на своей территории. Шесть - выход на контакты с другими выжившими. Семь - зачинание новой цивилизации, в которой прав тот, у кого оружие. В которой мужчина это мужчина, а не придаток к кошельку. А женщина - верная, сильная, красивая и умная подруга и мать Нового Человечества. И почему все пошло не так? Разве Большой Песец не настал? Разве война - не конец всему? Разве должен вот он, молодой и сильный парень, лежать и умирать на нарах в темном погребе?
Максу так стало жалко себя, что непрошенная слеза нечаянно скатилась по разбитой прикладом щеке. Ссадины немедленно защипало, и он зашипел от боли.
- Больно, Максимка? - ласково сказала Маша, утирая свои слезы. А потом опять протерла лицо раненого.
Максимка... Так называла его мама. Когда-то называла. А сейчас - назовет ли? Жива ли она? Кому он, Макс, нужен, кроме нее?
- Оля где? - шепнул он. Маша спрятала глаза под челкой.
- Давай я тебе промедола уколю, давай? Ты поспишь, и все пройдет.
- Оля где? - сказал он чуть громче.
- Сейчас, Максимка! Сейчас я тебя кольну, и все хорошо будет! - засуетилась, почему-то Маша.
- Оля! - хрипло крикнул Макс.
- Она со мной, не ори! Слабак... - рявкнул Рустэм.
Макс попытался опять приподняться, но в этот момент игла кольнула его в предплечье, и мир поплыл, поплыл, поплыл и растворился.
Москва. Дмитрий Медведев. Президент
- Присаживайтесь, Сергей Викторович, располагайтесь как дома. Хе-хе, понимаю, что в гостях хорошо, но, сколько дней вы уже у себя не были? - Широкий приглашающий жест президента недвусмысленно указывал в сторону небольшого дивана, расположенного вдоль дальней стены кабинета.
"Ага, значит, пока будем говорить без протокола. Иначе предложил бы сесть за стол". - Министр иностранных дел внешне расслабился, согнав с лица "служебное" выражение, и проследовал в указанном направлении. Внутренне он оставался таким же собранным, поскольку рамки "неформального разговора", более гибкие для непосвящённых, подразумевали гораздо больше ответственности за свои слова, нежели ритуально-протокольное общение.
- Четыре, как вся свистопляска эта началась. Хорошо, на рабочем месте всегда минимальный "набор командировочного" существует. Да кое-что помощники перевезли, в первый же день.
- Привыкайте. Теперь, где мы - там дом. Выспаться-то удаётся? Или как я - по шесть часов в сутки - максимум? - Отрабатывая "обязательную программу", присущую началу подобных, нечастых, кстати сказать, бесед, глава государства был убедителен в своей заботе и почти искренен. Навязанный темп работы напомнил ему о студенческих годах с их неизбежным авралом в "последний день", впрочем, речь сейчас не об этом.
- Иногда дают и по восемь, но нам не привыкать. Было дело, только в самолётах отсыпались, да и то - на пути домой.
- Это хорошо, что вы о перелётах вспомнили. Есть мнение, и вы, Сергей Викторович, вероятно, уже знакомы с ним, что в ближайшие недели или даже дни вам будет необходимо совершить большое турне... - Пауза, нарочно сделанная президентом, давала министру возможность вставить "свои пять копеек", не заходя при этом за границы вежливости в общении начальника и подчинённого.
- И выступление Рузвельта тому причиной...
- Если не сказать: "тому виной!" - Прозвучавшие на мгновение в голосе главы государства сварливые нотки, уступили место сухому, подчёркнуто-деловому тону. - Полной информационной блокады достичь не удалось, да и невыполнимо это в существующих условиях. Вчера мы предоставили посольству США возможность связаться с Вашингтоном на частотах дипломатической связи сорок первого года и передать всю свою информацию шифром того же периода. - На невысказанный вопрос министра его собеседник устало, но довольно усмехнулся. - А вот так. У нас ничего просто так не пропадает. Впрочем, вы частично в курсе. Ведь это ваши сотрудники готовили российскую часть пятичасовой передачи? - Дождавшись утвердительного кивка своего визави, президент продолжил. - А вот такого ответа от старины Франклина не ожидал никто. Поражающая скорость реакции - буквально через несколько часов публично выступить с предложением скорейшего созыва трёхсторонней конференции в Москве, с перспективой заключения военного союза! Вот что значит - государственный ум докомпьютерной эпохи. Не голова, а Дом Советов!