Мы рассказали о том, что и как произошло с замом Зейберта и двумя пулеметчиками.
- Ну и правильно. Нечего таким гадам свет коптить. Да и остальные, я думаю, не заживутся. Вы тут, наверное, не знаете, что в России творится? Часть этих деятелей выступает за то, чтобы остановиться на границе и начать переговоры с законным немецким правительством, упирая на то, что большинства своих преступлений они еще не совершили, и мы не можем осуждать людей за то, что они сделали в нашей истории, но не сделали здесь. Другие - орут, что потерь мы должны избежать, поэтому надо предоставить право оккупации Германии "демократическим" странам. Даже больше было - неофашистские демонстрации проходили, с требованиями заключить союз с Гитлером, во как.
- Ну, вы даете! У меня руки чесались вам физиономию начистить! - изумился Саня.
- Ну, это не так просто. Я до Администрации служил не в пресс-службе, а в ГРУ, так что подготовка имеется - широко улыбнулся Головатов.
- Ну и как, много таких набирается? - поинтересовался я, продолжая начатую полковником тему.
- Нет, конечно. По проведенным опросам в интернете, около восьмидесяти пяти процентов выступают за то, чтобы добить врага, не вступая с ним ни в какие переговоры. При опросах в реале - соотношение еще большее. Причем - везде, в каждой республике бывшего Союза. Ну ладно, объяснились, так что не буду вас больше отвлекать. Вам еще для телевизионщиков и журналистов пресс-конференцию проводить, вы уж постарайтесь на этот раз поспокойнее отвечать.
- А вы разве не поняли, товарищ полковник, что я с вами тоже немного играл? - спросил я.
- Разве? А мне показалось...
- Зря вам показалось. Мы к провокациям привыкшие, в суде адвокаты и не такое вытворяют, бывает.
- Ну, тогда вообще здорово. Тогда вы, наверное, подберете людей, которые смогут держать себя в руках?
- Само собой. Михалыч! Из студиозов пусть Старый кого-нито подберет, он их лучше знает, а самого Саню пускать нельзя, нет.
Мы продолжили работать. Закончили с допросом немцев, подготовили материалы. В середине дня за ними приехали автозаки из Минска, с вэвэшным конвоем - с собачками, баллонами с "черемухой" и резиновыми палками. Слава богу! Поначалу ходили слухи, что здесь с немцами и покончат - данных хватало для того, чтобы поступить с ними "по законам военного времени". Но, честно сказать, я не знаю, смог бы кто-то из оперов или Саниных ребят "привести приговор в исполнение". Одно дело - в горячке запальчиво сказать "я их всех порешу", другое дело - расстрелять. Не знаю... И не хочу знать.
Тела погибших с поля и из оврага погрузили в рефроконтейнеры - к несчастью, этих тел было слишком много для того, чтобы использовать санитарный транспорт. В город стали возвращаться люди, и часть из них, узнав о том, что здесь происходило, молчаливой скорбной толпой стояла перед оцеплением. Каждый из собравшихся, наверное, надеялся на то, что его родных и близких здесь не найдется. Тела было решено везти в Минск - в морге Кобрина просто не было мест для такого количества покойных. А ведь эти - те, которые борцы со смертной казнью - они ведь уже видели такие картины. На Дубровке, в Волгодонске, в Каспийске, во многих других местах, по которым прокатилась волна террора, где также как здесь гибли невинные люди. Видели - и продолжали гнуть свою линию...
Пресс-конференция прошла без особых осложнений. Ответили на все вопросы, касавшиеся всего того, что проделала наша группа за последние семь дней. Течение пресс-конференции было прервано одним из Саниных бойцов, ворвавшимся в зал.
- Товарищи! Наши Брест освободили!
А вечером мы все, набившись перед экраном телевизора, вытащенного в коридор нашей общаге, смотрели, как небо Москвы, Минска, Киева, Астаны, Тбилиси, Еревана, Баку... одним словом - небо столиц всех республик нашей новой старой страны озарялось вспышками первого в новой истории салюта.
И жизнь - продолжалась!
Сержант Александр Любцов. Вильнюс
Я не знаю, почему началась эта хрень, которую когда-нибудь потом назовут "Вильнюсской бойней" - грязная драка, в которой перестала существовать фашистская группировка под командованием Гота, а русская армия понесла большие потери, чем при штурме Грозного. Мясорубка, результатом которой стало фактическое уничтожение этого красивого, в общем-то, города.