— Живут же люди, — с досадой смотрел он на внушительный сарай во дворе. На цепи гавкал волкодав величиной с бульдозер. — А мне в коммуналке придется ютиться с новобрачной.
— Станешь депутатом облсовета, будешь иметь и не такое, — мрачно пошутил Павлов. Ему тоже было не по себе, когда на глазах всего селения номенклатурный чиновник пользуется такой роскошью. Сразу в глаза бросались нетрудовые доходы.
— Кто? — раздался из-за дубовой двери напряженный женский голос.
— Столичный Угрозыск! — отрекомендовался майор. — По поводу исчезновения вашего супруга.
Дверь открыла издерганная тревогами женщина со следами дорогой косметики на лице.
— У меня уже была милиция.
— Мы из столицы. Вы позволите?
— Из самой столицы? — удивилась хозяйка. — У нас в захолустье?
— Ваш муж, являясь партийным чиновником, подпадает под всесоюзный розыск.
Усадив гостей на шикарный диван, она предложила кофе. Пока он заваривался, и хозяйка хлопотала на кухне, Костя обвел взглядом помещение. Поражало сразу всё — от дорогого убранства до громоздкой мебели. Старинные настенные часы, камин, множество замысловатых статуэток. Шторы, ковры, люстра, цветной телевизор последнего поколения — явно заграничный. И это в их 1979 году? Косте показалось, что он попал в усадьбу миллионера.
Павлов был более категоричен в этом вопросе. Его, прежде всего, интересовала пропажа, а уж потом все остальное.
— Расскажите все по порядку, — отпивая кофе из фарфоровой чашки баснословной цены, попросил он хозяйку.
Та сжала руки, присела в утопающее кресло.
— Должен был с ночевкой задержаться. Но, когда не вернулся и после второй ночи, я позвонила в милицию.
— Ясно. Дальше мы знаем. Вам уже рассказали, что нашли пустую машину?
— Да. Звонил следователь. Значит, — всхлипнула женщина, — мой муж не утонул?
— Полагаю, нет. Видимо, он был попросту… хм-м… похищен.
— Но… — заламывая руки, выдохнула она, — мы же в Советском государстве живем. Не в Америке!
— Поэтому мы сюда и прилетели. Покажите, пожалуйста, несколько его фотографий.
Женщина принесла семейный альбом. Майор выбрал пару снимков с разных ракурсов, передал Косте. Тот вносил в блокнот необходимую информацию.
— Какой деятельностью занимался ваш супруг?
— Работал в областном совете. Заведовал государственными дотациями детских садов и школ.
Павлов поднял брови:
— Иными словами через него проходило всё финансирование детских и школьных учреждений?
— Вроде бы да. Я не слишком вникала в его работу.
Майор незаметно подмигнул лейтенанту, многозначительно обведя взглядом убранство комнат, как бы говоря: «А вот тебе и богатство откуда. Наворованное на школах и детских садах».
Костя понял намек, внося в блокнот необходимую справку.
— Ясно! — встал майор. — Спасибо за чудесный кофе. Вы позволите заглянуть в его кабинет?
— Пожалуйста. Мы ничего не скрываем.
«Ой, ли! — усмехнулся мысленно следователь. — А ковры, люстры, китайский фарфор, мебельные гарнитуры? Будет удивительно, если у них нет садовника или горничной».
Кабинет поражал своей вычурной обстановкой. Дубовый стол, внушительные полки с картотеками, реестрами, прочей документацией. Несколько дипломов в рамках на стенах.
Пробежав глазами бумаги на столе, Павлов ясно осознал, какими путями здесь было собрано всё это кричащее богатство. Взятки, подкупы, махинации, подпольные сделки, и итог всему — полное разбазаривание государственных средств. Тут попахивало крупными хищениями. А это статья! Тюрьма. Конфискация.
Совершенно без жалости, оба сыщика оставили женщину наедине со своим горем.
— Пусть ими занимается ОБХСС, — садясь в машину, подвел итог Павлов. — У нас задача, отыскать след. Но это уже с утра.
Вечер надвинулся внезапно. О возвращении к мосту не могло быть и речи. Обратившись к водителю, Виктор Иванович спросил:
— Вы не могли бы договориться от моего имени, чтобы нам завтра предоставили машину?
— Сами будете за рулем?
— А чем здешние дороги отличаются от столичных? Движение разве что послабее.
Поужинав и переночевав в гостинице в двухместном номере, оба следователя были уже с утра на ногах.
Предстоял второй день расследования.
…И он начался.
Позавтракав рано утром, они сели в подогнанную им машину, добрались до затоки с мостом, и Костя сразу кинулся в кусты.
— Вот они! — радостно заорал он.
Павлов приблизился, осмотрел следы мотоцикла с коляской. Они вели напрямую из лесополосы, на грунтовую дорогу, что им было крайне полезно. Грунтовка ответвлялась от главной трассы, теряясь где-то по ту сторону моста.