— Если нас будут срывать на каждое исчезновение в различных уголках страны, нас на всех не хватит!
— Ты погоди. Не кипятись. Знаю, что отрываю тебя от столичных расследований, но соседям ленинградским надо помочь. По их словам, в поселковое отделение милиции поступил анонимный звонок. Дежурный взял трубку и услышал короткие слова: «Ваш учитель школы будет убит». Точка. Ни голоса не распознали, ни откуда звонил. Вероятно, с вокзала станции — там у них автоматы стоят.
— И всё?
— Нет. Прежде чем раздались гудки, напоследок было произнесено странное слово.
— Какое?
— А вот это уже по твоей части, Виктор Иванович. Иначе, я не дал бы согласие срывать тебя туда. Слово было: «Чревоугодие».
Майор Павлов на миг замер с трубкой в руке:
— Как, простите?
— Чревоугодие.
— Хм… — после секундного замешательства выдавил следователь. — Действительно, странное слово. Похоже на какой-то библейский грех.
— Вот и я об этом. А ты у нас по религиозным маньякам как раз специалист. Потому и отправляю вас с лейтенантом туда.
— А с учителем-то что?
— В том-то и загвоздка. После звонка он как сквозь землю провалился. Мне переслали материал на него. Преподавал в поселке два года. Жил одиноко, родственников не имел, не женат. Страдал ожирением, но без вредных привычек. Обитал в отдельной избенке на краю села. Был замкнутым, тихим, учил детей, нигде не был замешан. Сторонился людей, даже с родителями встречался только на собраниях. Очевидно, стеснялся своего веса.
— Погодите… — прервал майор. — Страдал избыточным весом?
— По данным, на момент исчезновения весил более ста сорока килограмм.
— А слово «чревоугодие», произнесенное зловеще в трубку, не могло быть связано с его весом?
— Вот это вам с Сарычевым и предстоит узнать. Всю информацию получите на месте. Там вам в помощь прикрепят местный участок. Билеты на скоростной экспресс получите в кассе — поедете инкогнито. С Ленинграда — на электричке. К вечеру будете на месте. Ну, а на станции вас встретят.
И, наказав выходить на связь, полковник Вдовин отключился.
Спустя два часа, прихватив в дежурной комнате оставленные им вводные данные, оба сыщика налегке отправились на вокзал.
Теперь им предстояло новое расследование.
После пересадок и почти дня пути, их встретили на станции. Сам поселок располагался в стороне от путей, и когда они переступили порог местного участка, начальник отделения, угостив чаем, сразу приступил к делу.
— Звонок поступил три дня назад. Звонивший незнакомец пригрозил, что убьет учителя. Но никаких мотивов не объяснил.
— Совсем никаких?
— Лишь короткая фраза и это странное слово в конце.
Павлов мельком обвел взглядом кабинет. После дороги оба были измотаны, но приходилось вникать в каждую мелочь, чтобы не посрамить честь столичных сыщиков, о которых ходила настоящая слава.
— Звонок проследили?
— Однозначно звонили с вокзала из автомата, — пожал плечами капитан. — Узловая станция, а это сотни пассажиров: ежедневные пересадки, электрички, скорые поезда. Кто угодно мог воспользоваться автоматом. Наши местные жители привязаны к коммутатору, так что сразу бы выяснилось. А тут сплошной тупик.
— Продолжайте.
— После странной угрозы к домику учителя пошёл участковый. По его словам дверь закрыта на висячий замок. Следовательно, внутри никого. Это было три дня назад. С тех пор об учителе ни слуху, ни духу.
— Обыскали всю округу, — вставил дежурный сержант. — Опросили соседей и родитлей учеников. Занятия-то прекратили, преподавать некому. По их словам учитель никогда никуда не отлучался. Посылок с письмами не получал. Изредка навещал магазин, но продуктов покупал мало. Это и ставило в тупик всех, кто его знал.
— Ожирение имеете в виду?
— Так точно. При его весе, он как минимум должен был навещать магазин раз в неделю. Но ходил редко. И то по мелочам.
— У нас сотрудников в поселке — раз-два и обчёлся, — добавил капитан. — Сегодня четвертый день как школа простаивает. Нигде ни следов, ни зацепок. Вот мы и позвонили с утра вашему полковнику Вдовину.
Слушая капитана, Павлов отдал указания позвонить в столичный архив криминалистики, узнать похожие исчезновения за последние месяцы. Костя сел за телефон.
— Но ни это главное, — на миг прервался капитан. — Тут уже мистикой попахивает.
— Да? — вскинул брови майор. — Интересно.
— Судите сами. Учитель въехал в избенку два года тому. Рекомендации были сплошь положительные. Но при его первом знакомстве он весил как обычный человек. Сорок лет — семьдесят килограмм. А толстеть начал буквально на глазах после череды непонятных с нашей точки зрения случаев.