— Каких? Костя, оставь пока телефон. Записывай!
Младший помощник отдал указания в трубку, взял блокнот.
— Дело в том, — с какой-то загадочностью начал капитан, — что вначале у него пропала собака.
— А была еще и собака?
— Да. Во дворе, в будке. Прежние хозяева, подавшись в Ленинград, оставили пса соседям. Когда вселился учитель, пес быстро привязался к нему.
— И что?
— Спустя три месяца пса нашли… обезглавленным.
— Что-о-о??? — подался вперед Павлов. — А вот с этого момента поподробнее, товарищ капитан!
Начальник отделения как-то сконфуженно глянул исподлобья.
— Точнее, в кустах за оградой валялась отсеченная голова. Самой туши не было. Отсеченная одним махом, будто казачьей шашкой. — Начальник отделения помедлил. — Но и это еще не все.
Оба столичных сыщика уставились на капитана.
— Следом за собакой хозяина пропали еще два поселковых пса. На этот раз голов не обнаружили, зато в сточной канаве валялись гниющие останки внутренностей. Снятые как чулки шкуры и хвосты. По поселку поползли зловещие слухи. Бабки на базаре судачили, что кто-то занимался какими-то жуткими ритуальными жертвоприношениями.
— А вот это уже интересно! — Костя как бы невзначай выставил наружу новехонькую кобуру с наградным пистолетом. Не то чтобы покрасоваться, но чем черт не шутит…
— Дальше совсем сбивает с толку, — кивнул дежурный сержант. — Энтузиасты-грибники в лесополосе у реки обнаружили голову лисицы. Потом кабана. Зайца. Еще зайца. Еще лисицы.
— И все были отсечены таким же образом? — почти вскочил Костя Сарычев. — Виктор Иванович! А мне это расследование начинает нравиться! Теперь даже закрою глаза, зачем нас сюда послали!
Майор осадил его строгим взглядом, обратившись к капитану:
— Значит, за собаками в течение трех месяцев стали находить еще и диких зверей? — он осекся, протерев очки. — Точнее, их головы?
— Так точно. Плюс добавились три домашних свиньи. Голов не нашли, внутренностей тоже, хотя все уже знали, что это звенья одной цепочки.
Капитан вздохнул:
— Но и это еще не все!
Оба сыщика уставились на начальника отделения, как бы вопрошая: «А тут-то что?»
— Помните, я сказал, что все начали замечать его внезапное ожирение. Он стал раздуваться, толстеть. В поселке даже думали, что это какая-то болезнь, и оттого учитель такой нелюдимый. Но вот в чем загвоздка, — он немного помедлил. — Готовы?
— Не тяните резину, коллега! — бросил Павлов. Усталости как не бывало.
— Когда мы сегодня утром сбили замок и вошли внутрь избенки, то увидели… — заговорчески прошептал милиционер, — увидели… ряды консервированных банок.
И откинулся на спинку стула с победным взглядом, будто изрекая: «А? Как вам такое?»
И сразу почти по слогам:
— Это было… МЯСО!
— Мясо? — непонимающе выдавил Павлов. — И что тут необычного?
— Банками были забиты все полки кухни. Они шли сплошными рядами вдоль стен. Стояли под кроватью, в коридоре. Открыв холодильник, мои сотрудники опешили: он был сплошь заставлен десятками банок. Стеклянными. Без этикеток. Не заводскими. Не из магазина или склада. Понимаете?
Наступила пауза.
— Кроме этих банок из продуктов ничего не было! Казалось бы, толстый тучный человек — в запасах должны находиться крупы, хлеб, соленья, яйца, прочие продукты. Много, очень много продуктов, судя по его весу. А ничего этого мы не обнаружили. Только мясо-мясо-мясо! Одно мясо. Одни банки. Жуткое количество банок!
Его зловещие слова повисли в тишине. За окном сгущались сумерки. Засветились первые звезды.
— Вы… вы хотите, — запнулся Костя, — хотите сказать, что он… сам консервировал? Закатывал машинкой?
— Во-о-от! — облегченно выдохнул капитан, словно поставил отличную отметку ученику. — Их там сейчас десятки и десятки. Мы намеренно ничего не тронули, ожидая вас.
Майор Павлов размышлял. Потом подвел итог.
— Иными словами, у нас анонимный звонок с угрозой; пропавший учитель, страдающий ожирением; куча обезглавленных туш, неизвестно куда девшихся. И в конце — загадочное слово «Чревоугодие». Я ничего не упустил?
— Банки с неизвестным мясом.
— Да-да, это я уяснил. Вы так на них акцентируете внимание, что смею предположить, вы уже сделали вывод, товарищ капитан?
— После экспертизы, надеюсь, выяснится, что мясо принадлежит пропавшим зверям и собакам.
— Хм… — задумался Павлов. — Может и так.
Потом вдруг хлопнул себя по коленям.