— Я еще вчера заметил, — принимая наскоро душ, крикнул из ванной Костя, — что «Семь огней» как-то созвучно с семью грехами, что мы расследуем.
— Вот и выйдем на эту секту с помощью того соседа, — положил трубку телефона майор. — Кто, думаешь, звонил?
— Из отдела? — сквозь плеск воды отозвался лейтенант. Вышел. Обтерся. Хлебнул кофе. Был здоров и полностью готовый к работе.
— Соображаешь, курилка. Да. Звонили, сказали, что нашли соседа. По описаниям его быстро обнаружили, не то, что нашего изверга-убийцу. Некто Вознюк Михаил Андреевич, пятидесяти восьми лет. Жил одиноко, так же как моя тетушка. В такой же одиночке, двумя этажами ниже. Задержали на выезде из города. Наряд милиции проверял каждого пассажира, ориентируясь на сводки, и полчаса назад он был снят с рейсового автобуса. Это пока единственная зацепка, что мы имеем. Если через Вознюка выйдем на секту, можем отыскать и настоящего убийцу.
— Я готов, — уже облачился в форму Сарычев. — Машина у подъезда.
Спустя полчаса они прибыли в отделение.
Вознюк оказался тщедушным пухлым человечком преклонного возраста, с бегающими, ничего не понимающими глазами.
— Я буду жаловаться! — сразу взял он плаксивый тон, завидев входящего милиционера с погонами майора. — По какому праву меня сняли с автобуса?
Документы, билет, расческа, кое-какая мелочь и пачка папирос лежали на столе — содержимое его карманов. Рядом лежал открытый портфель потрепанного вида.
— Вознюк? Михаил Андреевич?
— Да.
— Майор Павлов, лейтенант Сарычев из столичного Угрозыска, — представил себя и Костю Виктор Иванович. — Ваш портфель?
— Из… из ст-толичного Уг-грозыска? — запинаясь, потрясенно залепетал сразу поникший Вознюк.
— Ваши вещи? — повысил голос лейтенант.
— М-мои…
— Куда направлялись в такую рань? Почему первым автобусом, сразу, как рассвело?
— За город, товарищи милиционеры. За город я собрался. По грибы.
— С портфелем по грибы? — грозно навис над ним Сарычев. — Вы бы еще бинокль прихватили!
Раскрыв отделения портфеля, Павлов перебрал содержимое.
Несколько отпечатанных типографских листов какого-то не то воззвания, не то манифеста. Прочитал вслух, показывая младшему напарнику нарисованный символ знака «Солнцеворота». В другом названии он фигурировал как символ «Коловрата». Восьмилучевая право- и левосторонняя двойная свастика в русской мифологии. Не немецкая, а стилизованная под старину окружность с загнутыми лучами внутри. Текст гласил:
«Братья и сестры! Настало время очистить Землю от грехов Господних! Наша миссия братства „Семи огней“ несет очищение и избавление от смертных пороков, указанных в Библии. Присоединяйтесь к нам! Вас ждут друзья по вере, вам предоставят уют и жилье, трапезу и пищу духовную. Наш Наставник — Великий Магистр Священной Римской империи! Он заботится о вас, как о сынах Божьих…»
Павлов бросил читать бессмыслицу, с отвращением отбросив листок. Костя подхватил. Бегло перечитал. Присвистнул:
— Надо же! Так вот как он себя величает! Ни больше, ни меньше, а самим Великим Магистром!
— Причем, Священной Римской империи, — усмехнулся Павлов.
— Полоумный, что ли?
— А ты только сейчас приметил? После всех убийств? Похоже, братец мой, мы вышли на след того самого неуловимого маньяка, что оставляет нам подсказки с записками. На того, чьи поклонники и последователи расправлялись с жертвами в Тынде, Томске, Ленинграде, Ангарске, а теперь вот и здесь — в Иваново. И две последние его жертвы — удар мне в спину. Мои близкие.
Сарычев угрожающе потряс листовкой у носа задержанного.
— Где искать вашего чертового, как он себя величает, Магистра?
— Н-не знаю… — захлопал тот невинными глазами. — Его никто никогда не видел.
— Зачем вам в портфеле листовки?
— Моя задача их распространять.
— Где?
— Среди населения.
— Среди одиноких старушек, стариков, пенсионеров?
— Не только. В нашем братстве много и молодых людей. Добровольцев, — поспешил добавить Вознюк.
— И вы ехали первым утренним автобусом в свою штаб-квартиру?
Сосед Надежды Сергеевны как-то сразу сник, сообразив, что отнекиваться перед столичной милицией — себе дороже.
— Да, — покорно подтвердил он. В конце концов, кем был Вознюк в организации слуг Господних? Простой шестеркой: распространителем идеологии братства. Соседку свою, двумя этажами выше, он завербовал лишь ради того, чтобы получить премию. За каждого нового члена братства им полагалось денежное вознаграждение. А что потом происходило с завербованными адептами, и как они уживались в организации — уже не его дело. Дальше вступали силы выше его статуса.