Разослав милиционеров по всем аттракционам, майор решительно приступил к делу. Парк был закрыт для посетителей, и это облегчало задачу. Прежде всего, необходимо было осмотреть любимые лавочки обеих подруг, где они зачастую сидели, баюкая в колясках младенцев.
— Я же их осматривал! — обреченно метался туда-сюда Костя.
— Когда? В темноте? При свете фонарика?
Шесть лавочек под кронами деревьев шли двумя рядами по три с каждого бока фонтана. Воду сегодня не включали — без посетителей она была лишней.
— Вот, — указал лейтенант рукой, — здесь они всегда сидели. Пока дети спали, Оля читала книжку или беседовала с подругой.
— Ты часто встречал их?
— Иногда приходил после работы. Забирал, вместе шли домой. Но вчера же была суббота… — Сарычев осекся, не успев договорить.
Подбежал один из оцепления:
— Нашли коляску, товарищ майор. Синюю.
Костю переколотило крупной дрожью. Медленно оседая на покосившихся ногах, он успел схватиться за руку старшего наставника.
— Пустую? — сразу переспросил Павлов.
— Так точно. Без пеленок, только погремушка внутри.
— Спокойно! — подхватил Костю майор. — Спокойно, мой мальчик. Если пустая, значит Оля с Витей где-то в другом месте.
— Живые? — слабо переспросил лейтенант.
— Живые! Иначе, как они могли куда-то уйти, бросив коляску?
Потом к офицеру:
— Бегом туда! Где обнаружили?
— У запасного выхода, под деревьями. Там технические сараи, гаражи.
— Подкладку проверяли? — уже на ходу, бегом, уточнял Павлов. — В кармашки заглядывали?
— В кармашке книга «Три мушкетера». Подкладку не трогали. Ждем вас.
Костя мчался впереди, перепрыгивая тротуарные бордюры, петляя мимо качелей. Два уборщика с опаской отпрянули назад, освобождая путь лейтенанту. По репродукторам шло оповещение, что аттракционы временно закрыты на техобслуживание. За оградой парка столпились отдыхающие. Многие возмущенно негодовали, почему технические работы проводятся в выходной день. Было много молодежи, стариков с шахматами, молодых мам с колясками. Среди пестрой, по-праздничному разодетой толпы Павлов мельком увидел девушку, отчаянно махавшую платком. Едва поспевая за Костей, обернулся к милиционеру:
— Нам машет?
— Да. Какая-то юная мамаша с коляской. Просит пропустить.
— Костя, постой! — запыхался Павлов. — Да погоди ты! Без нас ничего не тронут.
Лейтенант на миг встал, будто с размаху налетел на бульдозер.
— Видишь ту девушку? Подруга Оли?
Костя вгляделся в толпу. Отряд оцепления не пускал никого внутрь.
— Так точно! — подтвердил он.
— Пропустить! — распорядился майор.
— Господи-и! — схватился за голову Костя. — Оля как раз сейчас должна кормить Витю…
— Прекрати! — осадил мягко Павлов, понимая его состояние. — Негоже советскому сотруднику органов так убиваться, еще не зная причины. Может, подруга что-то новое скажет. Как ее зовут?
— Ирина, — на автомате ответил младший помощник. — То есть, Ира…
Махнув девушке сопровождать милиционера, Павлов поспешил за Костей. Ирину пропустили с коляской. Оцепление возобновилось.
«Дорогие отдыхающие и гости столицы! Приносим свои глубокие извинения за временное закрытие парка по технически причинам…» — вещал репродуктор.
Многие разочарованно расходились, другие устраивались прямо на траве: старики разложили шахматы, мамаши баюкали младенцев.
Когда Сарычев добежал до коляски, минуя склады с гаражами, его поджидали сотрудники. Выхватив из кармашка книгу, обернулся к запыхавшемуся майору:
— Всегда брала с собой что-то из Дюма. Оля любила собирать его книги.
— Стоп! — оборвал старший напарник. — Ты говоришь о ней как в прошедшем времени. Заметил?
Костя бессильно опустил руку с книжкой. Глаза заволоклись скупыми мужскими слезами.
— Если это снова тот изверг, что затаился почти на год, я перегрызу ему горло… — зловеще процедил он сквозь зубы.
Павлов в это время копошился в коляске. Поднял подкладку, осмотрел погремушку. Перевернул крохотную подушку. Потряс одеяльцем.
Ничего. Пусто.
Потом как-то странно посмотрел на книгу. Костя продолжал рефлекторно сжимать ее в руках.
— А ну-ка, дай-ка мне сюда, — протянул майор руку.
— Что дать?
— Книжку.
Костя отрешенно протянул начальнику «Три мушкетера».