Раздался противный треск, словно порвали парусину. Коленный сустав преступника разлетелся вдребезги. Ошметки кровавых костей и сухожилий залепили все стены, разбрызгавшись вокруг. Хлынула кровь.
Истошный рев раненого огласил место боя:
— О-оо… взжы-ыы!!!
К поверженному уже метнулись остальные бойцы захвата.
Не помня себя, не разбирая дороги, лейтенант бросился в комнату. Ворвался. Упал на колени, подхватил бесчувственную жену. Та уже падала в обморок, прижимая к груди проснувшееся от грохота дитя.
— Оленька! Витечка! — стал осыпать поцелуями Костя. — Живы! Ох… Жи-ивы-ы! И напугали же вы меня!
Прекрасные милые и чудные глаза супруги затрепетали, открылись. Ольга прижала к дрожащим рукам Кости ребенка. Тот агукнул, пуская забавный пузырь.
Дальше…
А что, собственно, дальше?
Потом была только лирика, безмерное счастье и восторги любви.
Для девушки и сына ужас заточения был закончен. Отделавшись шоком, они остались целы, невредимы, без ущерба для жизни. Костя заботливо накинул одеяло на плечи супруги, проводив в «скорую помощь». Уже доставили подругу Оли, и обеих молодых мамочек с детьми отправили в квартиру подруги. Там они будут дожидаться счастливого отца семейства. Павлов провожал их, махая рукой.
— А этого куда? — спросил майора командир группы, указывая на преступника. Тот извивался в руках санитаров, сыпал проклятиями, орал от нестерпимой боли. Разнесенная двумя выстрелами коленка, перестала существовать в качестве анатомии: теперь это был сплошной комок размолотого фарша.
— В отдельную палату, — распорядился Виктор Иванович. — Приставить охрану. Пусть медики окажут первую помощь — нам с ним еще предстоит побеседовать.
Поблагодарив Наташу в бигуди, которая проявила неслыханное мужество, майор оставил пустую квартиру на попечительство соседей. Обняв Костю за плечи, окинул его отеческим взглядом. Тот сразу помолодел на несколько лет.
— Молодец, сынок! Все сделал как нужно. Единственное, — шутливо укорил он, — в коленку надо было стрелять один раз, а не два.
— Так, машинально вырвалось, товарищ майор, — отмахнулся ученик легендарного сыщика. — А вдруг бы он засадил пару выстрелов в наших бойцов?
— Главное, твой сынишка с Олей целы. Смотрю, ты, прям, сверкаешь от счастья!
— Еще бы! Этот гад мог прикрываться ими, но я успел.
Потом, подумав, добавил:
— Двоих адептов обезвредили. Но главаря-то по-прежнему нет. Как в воду канул. Упустили.
Павлов невесело усмехнулся:
— Думаю, если Круглову и этому второму мерзавцу устроить очную ставку, они быстро расколются. Ни один, так другой, непременно выдадут логово их чертового Магистра — чтоб гореть ему в аду, собаке!
— Тогда что? Едем на ковер к полковнику, товарищ майор?
— Придется, — устало вздохнул тот. — Но, прихватим с собой этого Круглова. Вдовин быстро вывернет его наружу.
И, оставив место происшествия наряду милиции, оба сыщика отправились в Управление.
Дело о пропаже Ольги с сынишкой было завершено.
Шестой гнев «Уныние», как предполагал так называемый Великий Магистр, можно было считать закрытым.
Если бы не одно «но»…
…Этот изувер так и не был найден. Предстоял долгий разговор с начальником отдела.
…Когда в кабинет полковника ввели первого подсудимого, Вдовин сразу приступил к допросу. Круглов был напуган до неузнаваемости. От бывшего щеголя не осталось и следа. Сидя в машине под надзором водителя, он слышал выстрелы в подъезде, видел всполошившихся соседей, высыпавших во двор. Потом вынесли на носилках изрыгающего проклятия напарника с размозженной ногой. Тогда-то Круглов и понял, что их Великий Магистр, наставник, учитель, попросту бросил их на произвол судьбы.
— Я готов давать показания, — с перепугу заявил он майору, когда тот после операции захвата устало плюхнулся в машину.
И вот они в кабинете полковника Вдовина.
— Полагаю, ты теперь скажешь нам, где обитает твой главарь секты? — грозно навис над ним начальник отдела.
— Скажу! Всё скажу, товарищ милиционер! Он нас бросил. Теперь я сознаю свою вину…
Полковник оборвал на полуслове:
— Вину оставишь прокурору. А нам говори по существу. Где логово твоего наставника?
— В Тынде!
Повисла немая пауза. За окном прогудел трамвай. В окно залетела муха. По радио передавали отчет Олимпиады-80. Все трое уставились на преступника недоуменным взглядом. Костя даже присвистнул.
— В той самой Тынде на БАМе, откуда и ты родом? — уточнил майор Павлов.