Так давайте будем едины с нашим народом в почитании силы Христовой. Будем в постоянном общении со святыми нашей Церкви, со святыми всех времен, от древних до нынешних. Святые – это духовные герои и носители силы и премудрости Божией. Пусть новое поколение хранит верность старому, ибо все христианские поколения едины, одна семья Божия, а весь христианский календарь – как один день. В нашей Церкви нет ничего устаревшего и ничего нового, она – ризница неизреченных сокровищ Христа. И, как мы уже упомянули, черпая из нее, мы получаем возможность отдавать, а не только принимать, быть делателями, а не наблюдателями. Сегодняшние священники вместе с народом должны быть хранителями убеждений вчерашних священников, и не только вчерашних, но и более давних, вплоть до апостолов, чтобы с уверенностью сказать: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4: 13), чтобы с радостью смотреть в будущее, которое в церковном понимании всего лишь составляющая часть минувшего и настоящего.
Не удивляли Господа ни величественный небосвод, ни земные красоты, ни размах человеческих творений. Ничто из того, что обыкновенно удивляет и восхищает людей. Да и удивлялся ли Господь когда-либо и чему-либо за время Своего пребывания на земле? Да, дважды: Он удивлялся двум совершенно противоположным вещам – неверию и вере. И с тем и с другим столкнулся Он в Галилее: с неверием в Назарете, с верой в Капернауме. И в обоих случаях в Евангелии использовано одно и то же выражение: дивился Иисус.
Первое событие произошло в Назарете, в отечестве Спасителя. В то время весть о Господе уже разнеслась повсюду, повсюду говорили о силе Его слова и о Его невиданных чудесах. И вот пришел Он на родину, и с Ним Его ученики. И когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии?.. И соблазнялись о Нем (Мк. 6: 2–3). И не уверовали в Него.
Он слишком хорошо был им знаком, слишком схож с ними, – во всяком случае так думали они. На протяжении многих лет Он вел Себя с ними как обыкновенный человек. Никто из них не предполагал, что в таком же, как они, на вид человеке заключалось все Небо. Кто из тех, что никогда не видели очага, может предположить, что в простом куске дерева скрываются пламя, свет и тепло? Но все это не извиняет недоверия назаретян, ибо если они не почувствовали в Нем Божественного, пока Он был в облике простого человека, пока они не могли видеть и слышать всего того, что было сокрыто в Нем, – то чем могли оправдать свое неверие тогда, когда собственными ушами услышали неслыханную доселе премудрость и собственными глазами увидели невиданное чудо? Они не могли скрыть своего удивления перед Его премудростью и чудесами и все-таки не поверили Ему. Проклятая обыденность земная! Тупое рабство у плотских привычек даже тогда, когда душа восстает против духа, который завел эти привычки!..
Если бы из Иерусалима в Назарет пришли Гамалиил и Никодим или Анна и Каиафа и стали учить в синагоге, назаретяне удивлялись бы им много меньше, чем Господу. Но верили бы больше, верили бы без чудес, без мудрости и силы слова. А Христу не поверили, несмотря на чудеса, на мудрость и силу. Почему? Может быть, потому, что Он не принадлежал к известному княжескому роду; или потому, что получил образования в Иерусалиме; или потому, что не занимал высокого положения; или потому, что был плотником, обыкновенным ремесленником, рабочим, который Своими руками зарабатывал Себе на хлеб; или потому, что они слишком привыкли видеть Его в своей среде как простого человека. Но все это внешние причины, а глубокая, внутренняя причина их неверия заключалась в них самих, в их окаменевших сердцах и помраченных умах, по словам Господа, которые Он говорил не однажды: огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не уразумеют сердцем (ср.: Ис. 6: 10; Деян. 28: 27). Вот в чем заключается истинная причина неверия в Господа Иисуса Христа не только во «время оно», но и в наше время. Комок воска может быть таким же твердым и холодным, как и камень, но если вы положите воск и камень на солнце, сразу увидите разницу: воск согреется и растает, а камень останется твердым. Так же было и с различными людьми в присутствии Господа Иисуса Христа.
Господь не наказал назаретян за их неверие, Он только удивился ему, Он стерпел это неверие кротко и смиренно, произнеся Свои истинные и достопамятные слова: не бывает пророка без чести, разве только в отечестве своем (Мф. 13: 57; Мк. 6: 4). Но чем незлобивее Он был, тем больше злобы кипело и пенилось вокруг Него. Ибо назаретяне не только не поверили в Него, но, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его (Лк. 4: 29). И по сей день каждому паломнику вместе с другими библейскими памятниками показывают и так называемую «Гору низвержения» – возвышенность на окраине города с крутым спуском в Галилейскую равнину. Это то самое место, откуда евреи из Назарета хотели сбросить Господа Иисуса Христа, чтобы Он разбился насмерть. Даже не скорбь, а мука и стыд охватывают человека, когда он стоит на этой вершине и размышляет о пиршестве человеческого безумия, которое чуть было не состоялось здесь. В Вифлееме, в городе, где Он родился, Его с мечом преследовал Ирод; в Назарете, где Он вырос, обезумевшие люди жаждали столкнуть Его с высокой скалы в пропасть, чтобы Он упал и разбился. Но так же как в первый раз Его спас Ангел Божий, уведя в Египет, так и во второй раз Он был спасен чудесной силой Своей. Ибо, когда злобные назаретяне собрались свергнуть Его, Он, невидимо пройдя посреди них, удалился (Лк. 4: 30). Удалился с тяжелым чувством, но без гнева в сердце. И дивился неверию их! (Мк. 6: 6).
Другой случай произошел в Капернауме, прекрасном городе на берегу Геннисаретского озера. Город был населен язычниками и евреями; там же находился и военный лагерь. Среди римских воинов был один сотник, слуга которого, тяжко заболев, лежал в параличе и был при смерти, а сотник дорожил слугою (см.: Лк. 7: 2). Он слышал о Божественной силе Господа Иисуса, являемой при исцелении людей от всякого недуга, а может быть, и сам был очевидцем Его чудес. Будучи свободен от еврейских предрассудков, он должен был испытывать большое уважение к Спасителю. Поэтому, как только сотник узнал, что Господь вернулся в Капернаум, он подошел и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его (Мф. 8: 5–7).
Чего еще мог желать сотник? И что большее мог обещать ему милосердный Господь? Вот ведь начальник синагоги Иаир был рад, что Господь сразу же пошел в дом его: пав к ногам Иисуса, просил Его войти к нему в дом, потому что у него была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти (Лк. 8: 41–42). Но римский сотник остановил Его. Посмотрим, в чем разница между верой иудейского начальника и того сотника, язычника: оба верили в чудесную силу Христа, но вера сотника несравненно сильнее веры иудея, ибо Иаир зовет Христа прийти и сотворить чудо: просил Его войти к нему в дом, – сотник же не зовет Его прийти. Что же он делает? Он только поверяет свою беду Господу и сразу же ожидает от Него помощи, веря, что Он может помочь в тот же час, мгновенно, без труда, не посещая его дом, даже не видя больного; когда Господь уже шел в дом к нему, сотник сказал: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой… но скажи слово, и выздоровеет слуга мой (Лк. 7: 6–7).