Я понимаю, что происходи все это в реальной жизни:
а) Зуо бы обложил меня матом с головы до ног;
б) Зуо бы отмудохал меня ногами, которые, в отличие от рук, ни к чему не привязаны;
в) в порыве ярости Зуо бы к чертовой матери порвал все веревки и набил бы мне морду;
г) на сладкое моя смерть была бы очень мучительной и долгой от жесткого, непрекращающегося траха.
Секс — это конечно хорошо, только подыхать от него я пока не собираюсь!
Но не отвлекаемся от вкусного сновидения! Здесь царь и Бог — я, поэтому от всего, что я делаю, Зуо просто обязан получать безграничное удовольствие. И он получает! Выгибаясь дугой, подаваясь мне навстречу и с готовностью насаживаясь на мой член, вцепившись в веревки и приглушенно, сдавленно постанывая. Все заканчивается крайне быстро. Ну, а что еще можно от меня ожидать?! Подобная сцена — моя мечта! Конечно же, одна только мысль о том, что я обладаю Зуо, доводит меня до пика возбуждения, поэтому кончаю я, не продержавшись и десяти минут. И по моей воле, то же делает и сэмпай. И, о, как он это делает! Зажмурившись и вскрикнув громче прежнего, он содрогается от все не прекращающейся волны оргазма, покрывая собственный живот прозрачно-белой спермой. Наблюдая все это, я тут же хочу трахнуть его еще разок! Без передышек! Благо буйствующие в моем теле гормоны с готовностью предоставляют мне подобную возможность. Но Зуо кажется таким измотанным и усталым, что я не решаюсь продолжать «банкет», лишь, не обращая внимания на его сперму, ложусь на живот сэмпая и пытаюсь отдышаться. И в этот момент наступает кульминация. Зуо, собравшись с силами, вяло переводит на меня мутный взгляд и еле слышно шепчет: «Я люблю тебя, насекомое».
Финиш.
Моя и без того неустойчивая нервная система взорвалась бурей волнений, разноцветьем красок, какофонией звуков, от которой я вздрогнул и тут же проснулся. Каково же было мое удивление, когда я увидел перед собой обеспокоенное и уставшее лицо Зуо, причем так близко, как будто сэмпай собирался меня поцеловать. (Знаю, что звучит это абсурдно, я и сам в это не верю!) Впрочем, он тут же отшатнулся от меня с таким видом, словно только что сказал что-то, что слышать мне было нельзя. Интересно, что бы это могло быть?!
— При… вет… — выдавил я из себя, параллельно пытаясь понять, где же я нахожусь. В первую секунду из-за царящего в комнате полумрака, я, было, решил, что все еще нахожусь в морозильной камере, но быстро сообразил, что мне далеко не холодно, а наоборот, очень тепло, мягко и уютно, а боль в ногах стала какой-то далекой и словно бы мной не совсем осознаваемой.
— Привет.
— Где я?
— В больнице, — ответил Зуо, с необъяснимым интересом разглядывая мое покрывало. Никогда бы не подумал, что он любитель мордовских напевов!
— А как я сюда попал? — вопрос наиглупейший, но мне казалось, что если я не продолжу разговор, завести новый уже не смогу.
— Догадайся, — ехидно хмыкнул сэмпай.
— Неужели северные псы, громко лая и таща за собой большие мохнатые сани, прибежали прямо к морозильной камере? И тогда ты взял меня на руки, положил в эти самые сани, поцеловал в лобик, назвал своим любимым насекомым, сам сел рядом и обнял меня! Летающие собаки довезли нас до больницы, а пока длилось это небольшое путешествие, ты убаюкивал меня сказками о подкожных паразитах, отпаивал какао и кормил пряниками прямо с зубочисток, — вдохновенно предположил я.
— Да, именно так все и было, только я тебя не нацеловывал и не обнимал, — с каменным лицом согласился сэмпай.
— Но на собаках мы летали?
— Однозначно…
— И какао пили?
— Упились.
Я аж прослезился. Наконец-то… наконец-то появился тот, кто был способен поддержать со мной интеллектуальный разговор, устроить дебаты или даже поделиться впечатлениями о пережитом!
— Собачки классные, правда?
— Ахуенные… — холодно отозвался Зуо.
— А ведь ты им не понравился… они даже рычали…
— Пока я не пообещал им разорвать их сраные грызла, если они рыкнут на меня еще хоть раз, они сразу меня полюбили. Внезапное чудо.
— Ты умеешь быть убедительным!
— Да, мне надо проводить уроки: «Что сделать, чтобы ваше окружение вас полюбило».
— А что… хорошая подработка! Днем босс Тени, ночью проводишь мастер-классы. Идея замечательная, тебе надо ее развивать!
— Обязательно.
Замолчали.
Казалось бы, тема разговора исчерпана. Обычно я мог говорить и без темы вовсе, но в данный момент был настолько расслаблен, что думал крайне медленно, поэтому, в конце концов, не нашел ничего умнее, чем гордо брякнуть:
— А я только что тебя трахнул!
К столь наглому заявлению равнодушным остаться Зуо уже не смог. Его каменная маска, которую он создавал с таким старанием, треснула и рассыпалась, продемонстрировав мне гримасу бесконечной злобы и раздражения. В первое мгновение сэмпай, кажется, собирался наброситься на меня и разорвать на маленькие кусочки, но затем опомнился, взял себя в руки и отыгрался на близлежащих предметах. Проще говоря, Зуо схватил свою трость и со всего размаха метнул ее в одну из стен больничной палаты. Трость с жутким грохотом врезалась в бетон, срикошетила от стены и закатилась под мою кровать. Я тут же приметил тот факт, что если бы сэмпай был в своей лучшей физической форме, трость наверняка бы сломалась. Этот же удар для Зуо был бесстыдно слаб.
— В постели ты был о-о-очень страстным, — тем не менее продолжал я гнуть свое.
— Чего ты добиваешься?! — в ответ на это зло зашипел сэмпай, схватив меня за горловину больничной белой футболки и притянув к себе. Его лицо оказалось в опасной близости от моего. Конечно же, я не удержался и чмокнул его в нос! А что? Я бы чмокнул и что поинтереснее, но кто ж мне даст? Как бы прискорбно это ни звучало, но Зуо — знатная антидавалка!
— Ва-а-а! Носик… — прокомментировал я свое действие. Зуо побагровел от переполняемой его ярости, швырнул меня обратно на кровать, одним ловким движением ноги извлек из-под кровати трость, поймал ее одной рукой и стремительно ринулся к двери.
— Не уходи! — тут же встрепенулся я, приходя в себя. Во всем виноваты дурацкие лекарства! Они заставляют мою и без того накренившуюся крышу еще и протекать!
— Я больше не буду! — плаксиво добавил я, давя на жалость. Вообще было бы странным предположить, что я действительно смогу разжалобить Зуо, но сэмпай остановился. Немного помедлив, он вернулся к моей кровати, но взгляда моего упорно избегал.
— Как ощущения? — наконец с напрягом выдавил он.
— Болит все… — честно признался я.
— Все, кто был в ПКО-коме, пришли в себя, — словно бы не услышав моего ответа, продолжил Зуо, — Тебе звонила сестра. Я взял трубку. Сказал ей, в какой ты больнице. Она просила передать, что ваша мать пришла в себя. Сейчас врачи характеризуют ее состояние как стабильное.
«Чего нельзя сказать об отце», — мысленно продолжил я и почувствовал, как к горлу подкатывает комок.
— Это хорошо, — стараясь выглядеть бодро, отозвался я.
— Да…
Тишина.
Раздражающая и гнетущая.
Напряженная, словно бы вязкая, при которой ощущаешь себя крайне неуютно и тревожно.
Такая зачастую бывает… хм… в какие же моменты она бывает?
— Ладно, мне пора, — тихо заговорил Зуо, и я чуть не поперхнулся воздухом.
Точно! Такая тишина бывает перед расставанием! Но мы же не собираемся расставаться? Нет же, Зуо?! Отбор закончился, но нам же еще столько всего нужно сделать! Сходить на свидание, целую сотню свиданий, а затем заняться сексом, целую тысячу раз! А если он уйдет… что будет, если он уйдет? Я же не смогу жить дальше? Нет! Я не захочу жить дальше, если рядом со мной не будет его! ПОСРАТЬ НА ГРЕБАННУЮ РОМАНТИКУ! Думайте что хотите, приписывайте к влюбленным идиотам, называйте психопатом. Психи тоже любят!
— Ты не можешь уйти прямо сейчас! — воскликнул я хрипло, — а… а как же секс?