Парнишка, впрочем, не испугался — напротив, он был скорее раздосадован столь грубым прерыванием его прежнего занятия. Опустив руки на колени, он устало выдохнул и произнес короткую фразу с вопросительной интонацией.
Джи Эй уловил в ней целую плеяду знакомых звуков, которые транслятор сложил во вполне осмысленную фразу:
‒ Что вы здесь делаете?
Ариулянину не понравилось, что этот юный нахал не только не испугался, но и перехватил инициативу, задав вопрос первым. Ничего, сейчас мы всё поправим! Он положил руки на подлокотники кресла, всем телом нависнув над молодым воином, и, четко выговаривая слова, спросил:
‒ Позволь задать встречный вопрос: что здесь делаешь ты?
Паренек поморщился, и его лицо отразило крайнюю степень негодования.
‒ Я присматриваю за этим музеем. А вот вы тут незаконно!
Джи Эй даже растерялся от такой наглости. Эта нелепость в военной форме отчитывала его как нашкодившего мальчишку! Он открыл было рот, чтобы поставить малявку на положенное ей место, но тут до него дошло значение слова «музей», которое юноша употребил для названия этого места. Так в старых книгах обозначалось хранилище древних артефактов.
‒ Музеем? ‒ непроизвольно переспросил он.
‒ Да. Музеем радиосвязи, ‒ небрежно бросил паренек.
Да-а. Вот так поворот! Выходит, он штурмовал не бункер центра управления, а музей! Ну, герой… Если взводный узнает о таком «проколе», ему не избежать экзекуции! Джи Эй выпрямился, и обратил свой взгляд к экрану. Он заметил, что картинка там оставалась неподвижной за все время разговора.
‒ Если это музей, то вот это тогда — что? ‒ десантник кивнул на экран.
Юнец, сохраняя невозмутимость, развернулся к картинке.
‒ Это боевой симулятор. У вас такое не практикуется? ‒ он окинул собеседника подозрительным взглядом. ‒ Кстати, насколько я помню, ваши товарищи собираются на площади по воскресеньям.
‒ Мои товарищи? ‒ обалдело повторил Джи Эй, а в его голове метеором пронеслась одна мысль: «Снаружи творится настоящий Конец Света, а он сидит тут, как ни в чем не бывало, и развлекает себя компьютерными играми! Демоны Аида… Мы оба выглядим полными идиотами, но только я об этом знаю, а он — нет.»
‒ Реконструкторы6, ‒ уточнил абориген и, придирчиво осмотрев ариулянина, добавил: ‒ Что-то я не видел на них такой формы. Это какие-то марсианские войска?
Всё ясно — он принял меня за своего, догадался Джи Эй. Реконструкторы, значит. Не нужно было запрашивать справочник, чтобы понять значение этого термина. Тоже что-то связанное с историей. Ситуация приобретала характер скверного анекдота.
‒ Почему марсианские? ‒ он решил выжать из этого глупого диалога побольше пользы для себя.
‒ Потому что у нас была другая, ‒ паренек показал на свое обмундирование. ‒ Да и говорите вы с каким-то странным акцентом.
Джи Эй автоматически бросил взгляд на индикатор синхронного перевода и с содроганием увидел, что он горит красным: электронный переводчик был отключен. Но он-то хорошо помнил, как активировал его перед началом разговора! Выходит, что тот по какой-то причине отключился сам. Невероятно! Это что же получается — он общался с местным жителем без чьей-либо помощи?! Не задумываясь над тем, как это будет выглядеть со стороны, Джи Эй надавил языком на один из зубов левого нижнего ряда, пытаясь вручную активировать переводчик.
‒ У вас что — болят зубы?
Индикатор сначала моргнул зеленым, но после слов паренька опять выключился. Что за черт?!Похоже, демонам Аида всё же удалось разыграть с ним злую шутку.
‒ Откуда ты знаешь мой язык? ‒ ариулянин постарался вложить в слова побольше веса, чтобы юнец не подумал, будто он удивлен.
‒ Интерлингва — общий язык. Его знают все.
Интерлингва. На Ариуле общий язык называли интерлинком. Звучало похоже. И не только звучало, но и значило одно и то же. Как такое возможно в славящейся своим разнообразием Вселенной?!
‒ Этого не может быть, ‒ потрясенно возразил Джи Эй. ‒ Язык уникален для каждой планеты.
Паренек вновь с подозрением уставился на него.
‒ Вроде взрослый человек, я не знаете, что общий язык — это язык, одинаковый для всех планет. Для Луны, Марса, Европы и Пандоры. Для всей Солнечной системы и ее колоний.
Череда знакомых имен снова вызвала где-то внутри острое чувство сопричастности. Неужели, всё же генетическая память? У десантника вдруг остро засосало под ложечкой, а в голове начали сами собой рождаться опасные мысли.