Новый надрывный куплет религиозного песнопения сбил его с мысли. Затравленные отцом и старшим братом первосвященники исправно восхваляли его предков, раз за разом поджигая благовония в тесных комнатушках наверху башен. В их душах, сердцах, речах не было даже тени сомнения в правильности их религии. Но для Городского сумасшедшего с юных лет эта фанатичная вера открыла изъяны.
Он до сих пор не понимал, как можно было восхищаться Адаром – жестоким убийцей, жажда крови которого уничтожала народы, и сластолюбцем, не гнушающимся связью с девушкой, даже по меркам его племени, не достигшей зрелости. На ее глазах он убил тех, кто был близок к ней, от мала до велика. Как считать равным Богам того, кто подверг насилию ребенка, неделями удерживая его в темноте, лишая пищи и тепла. И, наконец, как считать благословением тот варварский акт над беременной женщиной, который, не стыдясь, теперь почитают кашет.
От картины десятков маленьких и больших скульптур, барельефов и медальонов, изображающих беременную Кессу с мечом в животе, что когда – то ему приходилось видеть в дворцовых покоях, и которые тут и там встречались по городу, Иррэ поморщился.
Крохотные фигурки «богини», сродни шахматам, что интересовали Городского сумасшедшего едва ли не сильнее, чем размышления, были даже у детей. Ими играли сорванцы Мирны, которые периодически наведывались к нему, чтобы помочь покалеченному мужчине.
Девочки украшали глиняное тело девушки яркими цветами и платьицами, что шили сами из остатков белой хлопковой ткани. Мальчики, вооружившись игрушками, устраивали сражения или от начала и до конца повторяли в своих детских играх сюжет легенды об Адаре и Кессе. Их не в чем было винить. Семь поколений их предков воспитывались так: в вере и уважении к новым богам.
Иррэ - средний сын Тарона и один из наследников престола Кирс - Аммалена, с детства находящийся в обществе умнейших мужей, знал, что в древности люди преклонялись перед другими героями - истинными богами этого мира: Аор и Сигиром. Его народ, взявший начало от Сигира предал Аор. Молчаливая ушла из их земель, оставив наместницей и жрицей свое детище - кровожадную волчицу Э'тен, взлелеянная жестокость которой обрушилась на кессад. Этой истории Иррэ верил больше, хоть она и дала начало расколу царственной семьи.
Все началось около двадцати лет назад со дня рождения Городского сумасшедшего. Молодые Иррэ и Тень еще дружные и любящие длительные конные прогулки, отправились на охоту в сады Карин – оазис, близ дома отца. Там водилась пустынная редкость: винторогая лань эшем калу.
По пути они разговорились.
- Так записано в их книгах, брат…
Иррэ подгонял неторопливо плетущуюся белую лошадь. Животное недовольно пофыркивала: ему не нравился путь через пустыню к усадьбе отца братьев. По близости не было ни тени, ни источника свежей, журчащей воды. Но принцы страдали сильнее – их темноволосые головы обжигало солнце.
- Предки Кессы и Адара пришли с севера. Они были потомками первых богов.
- Глупости! – сильный голос Тени уже наполнялся нотками, присущими строгому правителю. – Ты, как всегда, отвлекся, когда слушал проповедь кашет. Араи – церковник сказал, что племя Адара пришло с юга. Только Кессу они взяли на севере.
- «Взяли на севере»! Ты же не о козе говоришь?
- Нет, не о козе. Кесса… Кесса! Ты знаешь, я недавно ходил в купальни отца и видел там ее скульптуру. Нет, не ту, что там и тут встречаются по городу. Она была... почти живой! И поверь, Иррэ, красивее женщины я не видел.
- Тень, а много ли ты видел? Нам в покоях отца только и дело, что учиться. В городе девушки от нас прячутся. Может в титуле дело, а может…Одним богам известно, от чего они прячутся. Только при мамашах степенных малышки – Камали и остались, - Иррэ огорченно вздохнул.
- Ха–ха. А тебе-то нужны, девушки? Ты одними книгами увлечен. Что отец скажет, когда ты, в то время когда нам семьи создавать придется, книги в дом принесешь? Книга ведь не приласкает. А жарко от нее будет, если только сожжёшь. Но ты ведь не такой, братец, а? – озорной блеск глаз вновь расцветил узкое лицо Тени.
- Хэй, хэй, - царапнув бока своей темно – серой лошади он умчался вперед, растворяясь в рыже – красном облаке пыли и песка, поднятом с земли.
- Куте амма! – выругался Иррэ, пытаясь догнать своего ухмыляющегося брата, - Стой!