- А ты? Что с твоей историей?
- Остановись, Таръя!
- Тарья.
- Тарь-йа, - тихие слова Лигу превратились в шепот. Руки, которые обнимали за плечи, опустились чуть ниже и сомкнулись на моем животе в замок: не стягивающий, но оберегающий. Удивительно, как этот простой жест успокоил меня. - Утро близко: тебе надо поспать!
- И тебе.
- И мне, но я лягу позже! - мягкие губы молодого человека легко коснулись виска, на мгновение отстранились, давая поднявшемуся откуда-то из глубины жару затуманить голову. Продвинулись дальше по щеке, поднимая непослушные завитки волос со вспыхивающей кожи, и, наконец, достигли моих губ. Не в силах бороться с искушением, я откликнулась на эту ласку так легко, будто испытывала ее не в первый раз. Однако тут мой "мудрый учитель" преподал мне урок. Мимолетное касание растворилось в темноте, а я, убаюканная теплом его рук, заснула так сладко, как это бывает лишь в детстве.
Жаль, эта необыкновенно приятная дремота не продлилась долго. Сумрачная серость еще не сменилась розоватым предрассветным отблескам, но уже подозрительные шорохи вырвали меня из объятий сна.
За шорохами последовал шепот:
- Гивик - калу! - теплое дыхание Лигу, затронувшее волоски над ухом, заставило их щекотать кожу.
- Хм-м? - пытаясь продлить мгновение близости, я выпростала затекшие от долгого лежания руки и потянулась, едва приоткрыв глаза. Однако юношу сейчас увлекло другое.
Аккуратно, так, чтобы не навредить мне, он развернулся и легко поднялся.
- Гивик - калу! Смотри! - повторил, и с грацией дикой кошки, припадающей к земле в поисках добычи, устремился за наши спины.
- На что?
Мои глаза распахнулись шире и уже через мгновение я ощутила на себе тяжелый взгляд Буревестницы, которая, по-видимому, долго наблюдала за нами. Рыжеволосая девушка, презрительно прищурившись и нагловато улыбнувшись, нарочито повернулась ко мне спиной и второй тенью скользнула вслед за Лигу.
Я проводила ее взглядом.
Что они нашли? Почему, не сговариваясь, начали вести себя так похоже? И отчего, если это: что-то - несет угрозу, Один - наш страж с тонким слухом, не предупредил нас? Вот он лежит, подпирая шерстяным боком спину Сибилл. Само спокойствие! Странно, бусы моей подруги тоже мирно "спят".
Так что же это за "гивик - калу"?
"Смотри!" - Лигу не видел в этом опасности, иначе бы предупредил меня. Наш прошлый разговор и то, что было после - вселили эту хрупкую надежду. Только куда смотреть?
Ответ на вопрос не заставил себя ждать. Роща вдруг наполнилась скрипами и щелчками, а затем, из-под защиты первого ряда деревьев, едва разминувшись со мной, на примятую нашими ногами тропу в снегу выскочило животное. Сероватый воздух пустоши придал его шерсти пепельный оттенок, но не тронул темного пятна на груди. Маленькая, словно кусок оленьего сыра, голова с удлиненными, широко - расставленными ушами. Длинная шея на коротком теле. Четыре тонкие ножки: по паре впереди и позади него. Ими существо задорно перебирало, надеясь, по - видимому, скрыться с глаз наших героев - охотников. Хвост - будто заячий, но с завитком наверху. Не взрослое, нет! Просто ладно скроенная кроха. Лишь одно в нем настораживало: отметина на груди непрерывно подрагивало. Что ты стоишь, глупое?
Прижавшись к земле, так, чтобы детеныш не почуял меня, пытаюсь разглядеть его лучше. Середина испачканного места - чуть светлая, возвышается над причудливо свернутыми завитками шерсти, но страшнее другое. Нижний край пятна постепенно отодвигается, наливаясь, набухая чернотой.
Вновь череда толчков, охвативших все его тело. Из горла звук, отдаленно напоминающий крик оленёнка, но более хриплый, натужный. Задние ноги подламываются, уводя тело то в одну, то в другую сторону, но существо собирается с силами и поднимается. Черные капли падают на белое покрывало снега. Кровь? Резко вскакиваю, стараясь напугать глупыша, не видеть того, что будет с ним.
Не успеваю...
Мгновения растягиваются так, как это было у озера. Первый луч поднимающегося солнца отрывается от земли и заливает небосклон сочными красками. Я, пустошь, гивик - калу, кем бы он ни был, тонем в неправильной, несуразной тишине. Но одновременно с этим, на границе слуха ловлю песню ее оружия: свист веревки, рассекающей воздух и звон металлических крючьев. Буревестница! Вот чем ты занималась ночами!
Жгут опутывает тело детеныша, сбивает с ног. Крючки портят детскую шерсть, клоками вырывая из самых тонких мест. Ручеек крови из раны на груди чертит один, ему известный путь в снегу.
Пытаюсь закрыть глаза, но веки нестерпимо жжёт. И тут, на крохотный пятачок возле рощи прокрадываются они: рыжее пламя волос опережает юношу. Скользящие шаги на миг затихают, распространяя вокруг себя давящую волну удовольствия от удачно проведенной охоты, а потом удаляются. На виду остается он один. Скачок! Узкий росчерк металла (Откуда у него клинок?) на излете касается выгнутой дугой шеи животного. И...все заканчивается слишком быстро.