Наш разношерстный отряд, расположившийся на взгорье, солнце посетило только спустя пару минут. Ленивые стрелы света, в которых едва ли было тепло, коснулись лица Сибилл и она зашевелилась. Ровно в этот момент необыкновенно острое желание рассказать ей обо всем пронзило меня грозовым разрядом. А время до ее пробуждения представилось пыткой. Когда терпение было на исходе, она проснулась. Вот тут я и сообразила, что "незначительный" магический дар, о котором вскользь упомянул юноша прошлой ночью, наделен куда большей силой.
Я начала говорить. Но, слова, складывающиеся в длинные предложения, утекали от меня неузнанными и непонятыми. Они предназначались Сибилл и живущей в ней Э'тен. И судя по тому, как подруга утвердительно кивала на каждый довод и как, с утекающими минутами все ярче разгорались кровожадные огни в ее глазах, Лигу с его идеями одержал победу.
Морок, затуманивший голову, исчез так же, как и появился. Я попыталась сосредоточиться на лице Сибилл. Это получилось не сразу, но как только удалось, увидела, как она смотрит на меня. Что? Что ей внушил Лигу? Каким способом ему удалось пошатнуть непоколебимую уверенность моей подруги и живой богини?
Сибилл держала меня за руку и уже сама пыталась уверить меня в правильности мыслей Лигу.
К тому времени молодой человек проснулся. Расстояние между нами не позволило хоть что-то предпринять в ответ на самоуправство. Зато для раздосадованного взгляда преград не было. К сожалению, эта тщательно подготовленная "атака" почти не задела его. Вся накопленная злость растворилась в солнечной улыбке и лукавых искрах в глазах юноши. Кажется, Лигу вернулся к тому настроению, которое по обыкновению, сопровождало его. Эта перемена нравилась мне куда больше того слепого отчаяния, что настигло его в пещере. Горячий румянец смущения вновь растекся по щекам.
"Смотри!" - карие глаза метнулись к Корабелле.
Безразличная ко всему, с недавних пор, девушка теперь с воодушевлением собирала сумки. Ее странная игрушка заняла положенное ей место, заново перемешавшись с кучей мелочей в тканевом кошеле. Коробка со спасительной мазью, которую она украдкой вытянула из куртки Лигу на пятый день после окончания лечения Сибилл, тоже была присовокуплена к поклаже. Однако, немного подумав, Рыжая положила ее возле затухшего костра и, уже не обращая внимания ни на нее, ни на нас, занялась плетением своих браслетов-безделиц.
Временами на укрытом веснушками лице возникала мимолетная причудливая гримаса, смысл которой, как и отдельных поступков девушки, оставался для меня не ясным. И от этого в голову закрадывалась мысль, что до конца путешествия с ней нужно будет держать ухо востро.
Сибилл тоже начала собираться. Металлический лязг доспеха, который отчасти мне удалось выправить, растревожил нескольких снегирей. Проворная стайка сорвалась с насиженного сука и упорхнула ввысь. Рыхлый снег, сбитый ею с близкостоящих деревьев, заставил подругу выругаться. Он угодил на подол и без того подпорченного платья. А ведь оно когда-то было красивым! Таким красивым, что надевшая его в первый раз Сибилл легко могла поспорить красотой с Бейлой.
А теперь мягкий, темно-зеленый с золотистым отливом и такой редкий в наших краях, цвет уже нельзя было разобрать под слоями грязи. Нижний, стеганный ромбом край пообтрепался, да и на вороте от покореженных пластин защиты остались дыры. Но даже с ними, подруга в платье не теряла горделивой осанки, присущей надежде нуорэт, наследнице великих, северных родов и дочери вождей.
И пусть "люди с востока", как и мы, в свое время, покинули породившие их и отданные Сигиром им в дар земли, я уже начинала думать о том, какой судьбоносной будет встреча Херет-Э'тен с ними. Но пока нас разделяли многие дни пути.
Карта в моих руках не давала точного ответа, что ждет на подходе к Кирс-Аммалену. Только серый овал с рябью прерывистых линий значился в указанном направлении, растекаясь к правому краю чертежа. К этому пределу подходили мои предки, в бесконечной войне с "людьми с востока". Мне же суждено было пересечь его, полагаясь на одного из них. Получить очередное клеймо "изменницы" было уже почти не страшно, ведь я, как и матушка, искренне полюбила этого напористого юношу. Однако, повторять ее историю мне не хотелось.
Я вновь засмотрелась на Лигу. Его светлые волосы отросли: челка, раз от раза закрывала карие глаза и, откинутая назад, удлиненными прядями спускалась с плеч.
С неимоверной быстротой собравший скарб, он полулежал недалеко от нас. И в этой позе, в каждом небрежном движении чувствовалась ленивая грация хищника. Что ж. Волк у нас уже был. Волчица и Буревестница проявили себя. Да и лев, каким его описал Лигу и если я правильно его поняла, тоже мог пригодиться.