Тайна его особы влечет меня. В этом есть и заслуга Э'тен. Я слышу, как зверь шевелится во мне, предчувствуя азартное развлечение. Повинуясь им - Э'тен и страже, в цепи спутников восхожу на ступени. Мгновением позже вступаю в зал с открытыми ставнями и цепенею от изобилия ярких деталей. Вначале я вижу колоссальный, на всю середину зала искусственный водоем, стенки и дно которого закрыты листами искрящегося золотистого металла. В водах, наполняющих его, в привольном беспорядке разрастаются крупные цветы с будто прозрачными лепестками и широкими, плоскими, темно-зелеными листьями. Но то, что служит источником воды, удивляет еще сильнее. Четыре изваяния, расставленные по длине "озера" изливают хрустальные ручьи из чаш, высоко поднятых над головами. Их черты в точности повторяют те, которые я примечала на улице.
Однако, та, что возвышается над узким краем бассейна, напротив входа, заставляет меня остолбенеть. Я гляжусь в нее, словно в зеркало. У нее те же упругие жгуты кос, свернутые чуть выше уха. Тот же диковатый разрез глаз, но не голубых, а янтарных. Те же ямочки на щеках, доставшиеся от матери и говорящие окружающим о ее-моем желании рассмеяться. Тот же острый подбородок клином нарезает тень на длинной шее. Покатые плечи в небольшом развороте, как и мои, стремятся вернуть привычное состояние. Грудь...Тут я примечаю, чем мы не похожи. Ее грудь, будто налитую, ровно как шею и лицо, пересекают два едва заметных канала. Те же прорези рассекают живот. Отягощенный бременем, с ушедшим в него по гарду клинком. Протоки сходятся на нем и опадают вниз слезами и потом роженицы. Ей около четырнадцати лет. Точнее я бы выглядела так, если бы оказалась в таком положении ко дню Призыва. Ее красота неоспорима, но суть действия, совершенного над той, кого изображает эта статуя-отвратна до зубовного скрежета. Чей изощренный умысел мог натолкнуть людей на эту мерзость.
Только теперь замечаю, что в зарослях, кроме отливающих золотом рыб есть еще кто-то. Пятно темных волос появляется на поверхности, вызывая стойкое неприятие, словно тот мрак из наших легенд, с которым боролась Аор, вновь обрел силу и форму. Вслед за ними из глубины выскальзывает гладкое, мускулистое тело. Мужчина с юношеским задором в несколько гребков оказывается у бортика водоема, поправляет мокрые пряди и застывает, словно в порыве страсти, под струями льющейся на него воды. Взгляд бесстыдных серых глаз лениво бродит по запечатленной в камне фигуре. Но, одновременно с этим, я чувствую, как он, крупица за крупицей, впитывает ее прелесть: ревностно и кротко, следуя каждой линии. Как пылкий влюбленный перед предметом обожания. Откровенный момент.
В это время мужчина поворачивает голову. Высокий лоб, тонкий нос, плавно и четко очерченные линии щек, словно вырезанные из мрамора и укрытые влажными локонами притягивает взгляд. Но все же, все же в нем есть что-то неправильное, натянутое и постыдное. Может быть, дело в странном разрезе глаз, заставляющем задуматься о змеях? Или подрагивающих уголках губ, будто под строгой маской невозмутимого аристократа он испытывает высшую точку наслаждения.
Каркающий голос стражника прорывает чуть удушливое, со слабым, сладковатым оттенком гнильцы, покрывало неги, плывущее по покоям.
-Повелитель?!
Он не считает нужным ответить на призыв. Лишь невнятным жестом изящной ладони отсылает его за створки зала и настаивает на нашем приближении. Лигу, не смущаясь, выходит вперед, собираясь что-то сказать. Но тот, кого он называет Тенью, останавливает его, слитным движением поднимаясь из бассейна. Ручейками влага стекает по коже к крепким ногам. Статный, ничуть не меньше главной скульптуры, он играет с нашим вниманием, легким, ласкающим прикосновением задевая ее грудь на месте прорезанного канала. Кристально чистые капли льнут к пальцам и он, с довольной усмешкой, рассматривает их, обходя изваяние по кругу. Наконец, когда он предстает перед нами, затуманенные каким-то видением зрачки чуть удивленно расширяются.
- Лигу! Брат мой. Рад видеть тебя!
Но в этих словах не слышно радости. От них веет таким холодом, что я забываю, что нахожусь посреди жаркой пустыни. Потаенное, многолетнее зло метит в самое сердце. Растревоженная им волчица глухо рычит внутри.
-Здравствуй, Тень! - голос парня сух, но даже в нем больше жизни, чем в приветствии брата.
-Здравствуй, здравствуй! - Старший принц приближается, всматриваясь в лица. Светловолосая Тарья его не привлекает, рослая Корабелла заставляет на миг остановиться. И только между избранником подруги и мной он замирает надолго.То же чувство, что одолевало меня при встрече с Хадо в лагере караванщиков, расцветает в полную силу. Тень, в поисках одобрения оборачивается к статуе. Смотрит на меня и, не отрывая глаз, резко обращается к Лигу: