- Но, постой, дорогой брат! Отчего же ты не приветствуешь нашу мать? - плавным взмахом Тень указывает на каменную деву, - Милостивая Кесса рада сыновьям, откуда бы они не пришли!
Лигу сокрушенно столбенеет.
Из не таких продолжительных, как раньше, разговоров с Тарьей я знала, что наш спутник опасается помутнения рассудка Тени. Но вот так? Считать матерью изощренную фантазию скульптора...
Лигу, наконец, собирается с мыслями и говорит вкрадчиво, мягко, как с маленьким ребенком:
- Тень, нашей матерью была и остается Эвесси. Как бы ты не пытался забыть об этом.
Но все его потуги разбиваются о нагнетающуюся горячность Тени.
-Эвесси... Была? Та низменная женщина, что породила нас, не достойна зваться матерью. Что она сделала с остатком сил, которыми ее наделили предки? Родила тебя? Полукровку, якшающегося с отребьем? О, Лигу, Лигу... Кого ты привел в зал правителей? Пустынную бродяжку... Городскую нищенку? Очередную девку, захотевшую прозябать у моих ног?
- Нет!
- Нет? Так кого же, брат мой?
- Дочь убитой тобой наложницы. Ту, в жилах которой течет кровь твоего врага.
"Твоего врага..." - слова Лигу заставили мужчину дрогнуть. Но не от страха. Последними "его врагами" были: Эстэ, и те, кто воевал под его знаменами. Те, кто претендовал на трон: его и его отца. Сколько их было убито в кровопролитной схватке у садов Карин!
Мужчины, женщины, дети-в которых текла ненавистная кровь первого, престолонаследного рода, гибли от его меча и от клыков. Совершенных клыков-клинков Кессы: реликвии, которую в черную дату Бан-Улака заполучили его далекие пращуры. Орудия, принявших его и играючи разбивающего хрупкие жизни людей, обрезающего их тени и впитывающего суть десятков, сотен душ, которых оно коснулось. В этот грозный час Тень Аль-Кессад получил прозвище: "Кобра Кирс-Аммалена" и тайное пророчество, переданное через уста убогого старика, заколотого одним из последних. "Предвестие, осуществление которого не допустимо!" - внутренний голос отметает даже тень сомнения, - "Не допустимо!" Но о чем там толкует Лигу:
-... Владычицу северных племен, наделенную могуществом, которое тебе не подвластно! - Ах, вот о чем! О деве севера! Той, что уничтожит нас?
- Ха-ха, так ты задумал отомстить мне за ссылку? Не слишком ли это похоже на трусость, брат? Совершать такие поступки женскими руками!
Лигу покачал головой.
- Я хочу справедливого суда. Собрания старейшин и кашет с их умными книгами.
- Ну, да, ну, да! Только не запамятовал ли ты, найни митраи, что первосвященники давно под моей властью. Они сообщат тебе то, что я захочу! А старейшины... Кто будет слушать выживших из ума стариков? Скажи мне?
-Иррэ!
- Убирайся!
- Тень, где Иррэ?
- Я сказал, убира... Стража!
В дверях тут же появляются два, внушительного вида, воина. Доспехи и оружие в разы лучше, чем у тех, кто привел нас сюда.
- Да, повелитель? - в один голос прогорланили они.
К Тени вновь вернулась уверенность и хорошее настроение.
Рассматривая кожаный браслет со вставками искристых темно-зеленых камней на руке, он промурлыкал:
- Уведите нашего гостя на нижние уровни. А там... Вы знаете что нужно делать.
- Владыка, а с ними что? - голос подал тот, который еще не переступил порог. Кивком подбородка он указал на нас.
- Девушек отправьте в царские покои! - тонкие пальцы начали вертеть вычурное кольцо с крупным гладким камнем того же зеленоватого оттенка, что и на браслете, - С ними я поговорю, позже!
Серые глаза метнули обжигающий взгляд туда, где стояли мы. Сальная улыбка подпортила точеные черты лица.
Воин кивнул, чуть развернулся и на своем тарабарском языке позвал кого-то снизу. Спустя мгновение двойка тех охранников, что уже находилась в зале, приблизилась к Лигу. Гордый молодой человек не позволил схватить его под руки. Расправив плечи, он прошагал вслед за ними к входу и скрылся за дверной аркой.
Следом пришел и наш черед. Четверо караульных окружили нас и вывели через потайной ход, спрятанный за развевающимися медно-золотистыми шторами.
Переход от пусть и не яркого, но солнечного света к предвечернему сумраку был оглушительным. Узкий коридор без окон, с причудливыми, выпуклыми линиями лепнины выдавил воздух из груди. Через пару минут я поняла, что он не настолько мрачен. Стены и пол из песочно-розовых пластин, призванных согревать идущих по нему людей, когда это было необходимо. Прорези в особо занятных местах рисунков, сделанные каким-то особым способом, пропускали свежий воздух так, что он не застаивался. Жаль, что я поняла это тогда, когда проход перегородила пропускающая рассеянный свет занавесь, чуть более насыщенного оттенка, чем в зале с бассейном.