Глава 11: Исход
Перипетии обратного пути едва ли отличались от тех, которые мы пережили до этого. Утомительный тракт, расстилающийся под ногами, заставлял только покрепче стиснуть зубы. Городища скал, неизменные желтые степи, безводные пустыни старались вытолкнуть нас из себя и снегом, песком и ветром поскорее замести наши следы. Мы не сопротивлялись этому, а когда над горизонтом, на двугорбом холме заалели стены и шпили, обрадовались, что путь, наконец, завершился.
Встретивший нас город изменился. Да, кашет со шпилей дальних от центра башен глухими голосами еще пели куплеты из Кашет – Сотран, вслед за поднимающимся солнцем. Но то были не скорбные стихи, прославляющие в праздник Улак – Уджи Кессу, как жертву, а повторяющиеся, радостные строки: «Н’талли эс ранэт!» - «Благословение живущим!», коими заканчивалась печальная дата Бан – Улака. Да, на улицах еще встречались изваяния прародительницы рода Аль – Кессад, но красных шарфов на месте ее прижизненного ранения не было. Отнюдь, каким – то портным – умельцем были сшиты традиционные для Кирс – Аммалена белые сарафаны, укрывающие взлелеянную Тенью наготу. В предрассветном сумраке одеяния статуй обрели серовато – розовый окрас, а установившийся в это время в крепости умеренно – теплый ветер трепетал в складках, будто только что пойманная ловцом птица. Изредка, сильный порыв, приглаживающий волны полотен к изящным фигурам, ослабевал и вблизи очередного идола слышался тихий хлопок. Но и он не нарушал тишины просыпающегося города. Тот же ветер на широких крыльях принес от далекого от пустыни моря призрак соленого бриза. И пусть короткое мгновение прохлады, созданное им, улетучится с приходом дня, пока Кирс – Аммален радовал уютом, даже несмотря на свою грозную историю.