- Иррэ и пара наших друзей будут ждать нас у Миррны. Там ты отдохнешь и отвлечешься, - шепот, щекочущий волоски за ухом, будил приятные воспоминания. Я мельком взглянула на него и он тоже встретил мой взор открыто и без опаски. Мы думали об одном.
Глинобитный домик Миррны поприветствовал нас прохладой. Раскидистая виноградная лоза укрывала половину крыши и свисала с нее петлями.
Осанистая и добродушная женщина была подстать своему жилищу. Она радушно приняла нас, поздоровавшись и снабдив каждого кружкой желтого, как здешнее солнце, хмельного напитка и кистью духмяного винограда. И то, и другое было великолепным по вкусу, так что мы, от всего сердца, поблагодарили хозяйку. И после этого беседа потекла от слова к мысли и от мысли к слову беззаботным ручейком.
Солнце придвинулось к зениту, когда в двери постучался Иррэ. С этого момента наш разговор наполнился иным смыслом. Теперь мы не только ели и пили в хорошей компании, но и как заговорщики обсуждали сбор сил, способных сместить без вражды и непонимания, остатки верных Тени, даже после его смерти, кашет и приближенных чиновников. И из полных логики и осмотрительной хитрости выводов Иррэ, получалось, что создание союзов между ним и Сибилл и между мной и Лигу, это самый выгодный исход. Постепенно стратегические ходы сменились краткими описаниями нашего похода, перемежающимися взрывами смеха и непринужденное веселье вернулось к нам. Наследники Аль – Кессад постарались и тут. За то время, пока мы сидели у Миррны мальчишки – посыльные наведывались к нам со свертками снеди.
Бутыль местной наливки уступила место сосуду с густым, багряным вином, в придачу к которому был передан остро пахнущий сыр из молока гивик – калу. Затем на стол попали полупрозрачные, тонко – нарезанные куски мяса какой – то птицы и нарядные плоды дерева Аби. Еще через какое – то время Миррна внесла в комнату полосатые шары абир – амма и помещение заполнил сладкий и свежий аромат ягоды, которая и среди торговцев считалась редкостью.
Наконец, когда воплощенный в светиле Сигир перекатился через линию горизонта, настала пора прощаться. Пара низенького, как табурет, весельчака Ирдиша и высокой красавицы Аминат – близких друзей Лигу, ушла от Миррны первой. Они жили в другой части города, и им требовалось уложить спать четверку неугомонных детей – погодок. Потом празднество покинул чуть задумчивый, пожилой, но обаятельный мужчина – Сариф, друг Иррэ. Последним ушел «Городской сумасшедший». Старший брат Лигу знал, как меня тяготит жизнь во дворце и поэтому попросил перед уходом хозяйку дома приютить нас.
Миррне и ее семье, приятельствующим с братьями и обладающим иными взглядами на жизнь в городе, не в тягость были новые люди и впечатления, принесенные ими, и они с удовольствием оставили нас у себя на ночь.
Свечи из сала не то морской рыбины, не то животного, которые поставляли в крепость купцы, догорели чадящим светом почти до середины, оставив на плошках лужицы буроватого жира. Дочь хозяйки, по указанию, вытащила из подпола соломенные подложки, обтянутые тканью для нас. Затем привела в неприметную со стороны входа комнатку, по стенам которой были приторочены две широкие, заделанные в красноватую глину наспех обтесанные доски. Не предел мечтаний уставшего путника - лежаки, к тому же располагались слишком высоко от пола, и судя по всему, когда солнце нагревало воздух, на них можно было упариться. Поэтому, когда за проворной девчушкой закрылась дверь, мы сдвинули подстилки на полу, соорудив просторное ложе и сразу уснули.
Однако, я не долго наслаждалась сном. Сумрак не победила дневной жар. Над Кирс - Аммаленом расправил крылья Зефир - теплый и влажный ветер из вечно - зеленых стран юга. Его отголоски, перенесенные через океан, были здесь еще утром и только теперь обрели истинную силу. Зной, накопленный красной глиной и песком крепости "придавленный" неослабевающими потоками воздуха, вытеснил даже память о вечерней прохладе прошедшего дня, и я беспокойно металась на колком одре вплоть до рассвета.
Мирные шорохи дома просыпающейся семьи все - таки позволили мне ненадолго смежить веки, но это короткое забытье схлынуло, как только губы ощутили прелесть мягкого, влажного и холодного прикосновения губ Лигу. Кто вручил ему этот бесконечно ценный дар? На мгновение, вернувшись мыслями к северу - обители моего народа, я удивленно распахнула глаза. Лигу улыбнулся, довольный произведенным впечатлением, чуть отстранился от меня, грациозно склонившись над каким - то предметом, который я не видела в бесцветном сумраке комнаты. И вновь накрыл мои губы своими. Поцелуй повторился, и я уверенно ответила на него, впитывая подаренную влагу и согревая дыханием льдистое касание. Как бы я не пыталась растянуть этот волнующий миг близости, он исчез, гонимый солнечными лучами. Но ответ на не заданный вопрос теребил краешек сознания.