Он какое-то время просто молча смотрел на меня, что-то обдумывая, в глазах его в это время читалась только растерянность. Я было подумал, что он сейчас продолжит занятие, сделав вид, что ничего не произошло, или выгонит меня в коридор, чтобы не видеть, не помнить, не знать… Поэтому прозвучавший из его уст вопрос стал для меня неожиданностью.
— Савин… У вас… У тебя всегда была эта родинка на правой щеке?
Сложно резко перестроиться и не делать того, что стало привычным. Так что, не раздумывая, действуя на автомате, я привычно молча кивнул. Этого хватило. Если у него и оставались какие-то сомнения, теперь они точно развеялись.
Называется, отсиделся тихо-мирно на задней парте…
— Твою мать! — Препод запустил ладонь в свои волосы и со всей силы сжал ее в кулак. — Савин! Черт бы тебя побрал! — Рыкнул он и, опрокинув стул, на котором сидел, пулей вылетел из кабинета.
В аудитории повисла гробовая тишина. Я сделал вид, что понятия не имею, какого черта сейчас произошло и просто прошел за свою парту. Но, оказалось, в этом не было необходимости. На пару Алексей Павлович так и не вернулся, да и вообще, в тот день, его в институте больше не видели.
часть VIII
Всю следующую неделю, вплоть до пятницы, я исправно ходил на занятия, при этом, почти все перерывы я проводил неподалеку от кафедры Алексея Павловича. Не знаю, зачем я пытался искать с ним встречи. Я очень хотел увидеться с ним и, одновременно с этим, очень этого боялся. У меня в голове была сплошная путаница из мыслей, я не знал, зачем выслеживаю препода, если у него сейчас и без моего присутствия нервы должны быть расшатаны, не знал, чего можно ждать от него, когда он меня увидит, после всего что произошло… а главное — я тупо не знал, что можно ему сказать. Да и есть большие сомнения, что он вообще захочет меня слушать.
К счастью ли, или наоборот, но за эти дни мы с ним так и не пересеклись. Не знаю, то ли Алексей Павлович — непревзойденный мастер маскировки, то ли его тупо не было эти дни в институте. На его кафедру соваться с вопросами я не решился. Мало ли…
В итоге, после того, как я всю неделю искал встречи со своим любимым преподом, теперь, зная, что завтра с утра у нас должна быть геральдика и мы с ним точно встретимся, меня с головой накрыл мандраж. Я все так же не мог представить, чего ждать от него и какой ответ на это смогу дать я. Неизвестность ужасно пугала. И в очередной раз, провалявшись всю ночь без сна, я малодушно решил просто не идти с утра на пары.
Лилька мне отзвонилась сразу после первой пары и доложила, что занятие прошло как обычно, ну, за исключением того, что ее, в кои-то веки, не выгнали за дверь, препод вел себя вполне дружелюбно и, казалось, не был обременен абсолютно никакими проблемами.
Ну не козел ли? Я тут всю неделю мучаюсь угрызениями совести, как же там мой бедный любитель гербов, извелся, наверное, испереживался… А он живет как и раньше, хлопот не зная, уже и забыв, наверное, обо мне, как о ненужном фрагменте из своей жизни. Даже обидно как-то…
Как бы мне тоже продолжить жизнь, словно и не было ничего? Как, засыпая, избавиться от мыслей о нем? Как, закрывая глаза, не видеть его образ? Как забыть его прикосновения? Забыть вкус его поцелуев… К черту! Он забыл, и я смогу! Главное, отвлечься от мыслей о нем, занять себя чем-нибудь, а потом станет легче. Ведь станет, да?
Чтобы отвлечься от нежелающих по-хорошему сваливать из головы мыслей, я предложил Лильке погулять, она же подруга, вот пусть она меня и отвлекает. Надо отдать ей должное, она не стала ломаться и отмазываться, а сразу, не раздумывая, ушла прямо с пары, только получив мое сообщение. Мы с ней прогуляли почти полдня, ноги ужасно гудели, но мысли о преподе и правда отошли на второй план, и это не могло не радовать.
Но, к сожалению, нашу прогулку пришлось прервать, ведь на часах было уже ровно три, а я должен был к четырем часам быть на мойке. Хоть и впритык, но на работу я успел. Вечер пятницы, как всегда, дал о себе знать большим количеством клиентов. Но, впервые, мне не хотелось ни уходить на перерывы, ни жаловаться на объем работы, ведь постоянно занятый делом, я, впервые за эту неделю, смог морально отдохнуть.
Так что, жутко уставший, но, тем не менее, довольный, в час ночи я возвращался с работы домой, в полной уверенности, что сегодня я усну, как только голова коснется подушки, и ненужные мысли просто не успеют за это время залезть мне в голову.
Поднявшись на последний лестничный пролет, я бросил взгляд в сторону двери и замер. Прямо на коврике, опираясь спиной на мою дверь и вытянув ноги, какой-то мужчина устроил себе ночлег. Я подошел ближе и опешил еще больше. Этим мужчиной оказался Алексей Павлович. Хоть он и был в непривычной одежде, а глаза были закрыты, все равно спутать его с кем-нибудь другим было просто невозможно.
Я застыл в нерешительности. Нужно бы разбудить его. Но как? Орать на весь подъезд желания точно не возникает, а трясти его за плечо было бы как-то странно, после всего, что было, подумает еще спросонья, что я его домогаюсь. Может, рядом посидеть, пока он не проснется?..
— Савин, и где ты шляешься полночи, позволь узнать? — За своими мыслями я и не заметил, как препод приоткрыл один глаз. — Я тут тебя жду, как придурок… А ты что, поблядушки решил устроить?
— А… А з-зачем вы меня ждете?
— Хороший вопрос, Савин. Прям в точку. — Сказал он, поднимаясь. — Я бы и сам очень хотел узнать на него ответ…
Какое-то время мы просто стояли молча, думая каждый о своем, и пауза явно затянулась. Он же пришел что-то мне сказать, так почему он теперь молчит?..