— Пойдешь против империи⁈
— Ох, какие же вы служивые… служивые. Империя не равно император. Правители сменяются, а земля остается. Так вот, я служу империи, а не ее правителю.
— Это одно и то же. Кто-то отдает приказы. Кто-то их исполняет.
— Ну-ну, давай, прикажи мне, и ждет тебя великое разочарование и обида. Я служу земле так, как считаю нужным. Никто не может мне приказывать. Особенно тот, кого я подозреваю в нападении на Александру Владимировну Ленскую.
— Ямир, что за чушь⁈ Зачем бы императору отдавать такой приказ?
— А вот я у него об этом и спрошу. Знаешь, как я умею спрашивать? У-у-у-у, мастерски! Призвал бы свидетелей, а нет их. Померли в процессе разговора.
— Угрожаешь? — нахмурился он.
— Боже упаси. Просто рассказываю тебе о своих многочисленных талантах. Ты ж меня знаешь, интриги — это не мое. Заработать деньги — да, набить кому-нибудь морду — легко, а вот эти ваши подковерные игры — сразу мимо. Поэтому дипломатом не стану, даже не проси.
— Мне бы шашку да коня,
И на линию огня.
А дворцовые интриги
Это все не про меня, — процитировал я по памяти классика.
— Ну а вы о чем думали, Ваше Высочество? — посмотрел он на Лизу. — Ладно Ямир — он сначала делает, а потом думает. А иногда даже потом не думает. Но вы-то, вы!!! Из всей императорской семьи я считал вас самой разумной.
— А что, всем можно, а мне нельзя? -захлопала она ресничками, включив дурочку. Очень хорошо играла, а может, и не играла. Ведь реально только дура полезет добровольно со мной к столбам. — Вы же знаете мою страсть к изучению магии. А пограничные столбы — одна из самых интересных неразрешенных магических загадок нашего мира. И если у меня есть возможность на них посмотреть, возможно, даже понять принцип их работы, то этот шанс я не упущу.
— Даже став его рабыней?
— Наука требует жертв, — патетично взмахнула она куриной ножкой, что держала в руках.
— Или я стал слишком стар для всего этого, или чего-то не понимаю. С Его Величеством сами будете договариваться.
— Не будет, — категорично отрезал я. — Он тут вообще не при чем. С этого момента она — моя собственность, и все разговоры о ней будут вестись только через меня. А я отчитываться перед императором не собираюсь. Если у него возникнут вопросы — пусть звонит. Будет время, отвечу. А теперь все -собираемся и выдвигаемся. До ночи надо успеть добраться.
— А может, поедем с утра? — робко возразила Соль.
— Нефиг. Поспим в машине. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Этот город мне уже надоел. Погнали…
Мы вышли, даже не оборачиваясь, и поэтому я не увидел, как Котляров жестко мазнул по моей спине взглядом, а после, взяв трубку, позвонил Нагибину-старшему…
Глава 5
Глава 5
О чем поведал старый тракт…
Все начинается с дороги:
Проспекты, улицы, дома.
Все начинается с дороги:
И новый день, и жизнь сама.
Дороги…
Нам, как говорится, собраться — что мертвому подпоясаться. Все свое мы носили с собой, поэтому управились быстро. Но что касалось Лизы — как оказалось, самый трешь только начинался. Ее шмотки даже теоретически в Громмаш бы не влезли. Даже часть из них. Даже наименьшая часть. А её пространственное колечко, что по размерам было не намного меньше моего, оказалось забито всяким разным-нужным, но к быту не имеющим никакого отношения. Магические книги и артефакты, оружие, деньги. Ну, и мелкие дамские мелочи, которые очень важны и выбрасывать их категорически нельзя.
Я бы с этим поспорил, конечно, но эта хитрая лиса что-то там показала моим девчонкам, после чего они дружно встали на ее сторону, уставившись на меня полными слез глазами. Ну, я и поплыл — каюсь. Не могу видеть, как мои женщины плачут. Разрешил оставить, скрипя зубами. Но в отместку выкинул всю ее ручную кладь к чертовой матери. Тут уж никакие слезы не помогли. Вещи были пусть и очень красивые, но в дороге абсолютно непрактичные. Так что они отправятся обратно во дворец, а мы, помахав ручкой злобным агентам, которые и организуют это транспортировку, поехали в ближайший вещевой магазин за покупками.
На это ушел еще один час, зато Лиза теперь выглядела как небогатая дворянка, одетая очень практично и максимально незаметно. Возражения не принимались, слезы игнорировались, попытки суицида пресекались. Ну не совсем пересекались — я ударил равнодушием, по женской истерике и как оказалось убиваться, если всем на это полевать, ей было не интересно. Наконец с этим мы разобрались, попутно обновив запасы готовой еды, и тронулись в сторону пограничного столба.