— Чушь. Это не отчуждаемое имущество. То, что принадлежит роду, в роду и останется.
— Верно. Вот только это дело пойдет с ней в качестве приданого. После этого наши люди на нем будут заменены на их, а после все потихоньку отойдет их роду. Уверена, твой отец даже об этом и не вспомнит.
— Опять чушь. Для контроля всех наших дел существует специальный отдел. Они не допустят передачи права собственности.
— Боюсь, там тоже не все чисто. По крайней мере, мы три раза посылали в него запросы и ответа не получили. Ты понимаешь, да? Мои запросы, запросы графини Нагибиной игнорируются. И я сижу тут, будучи не в силах что-то изменить.
— Ну и чего вы хотите от меня? В то, что ваше дело перейдет к другим, я не верю. А если это состоится, то в мире станет на один баронский род меньше. Чистку компании я проведу, но только после зарядки столбов. Что же касается свадьбы, то мне все равно. Женится она или разводится, жива или мертва — какое мне дело до совершенно незнакомого мне человека?
— Но ты же можешь помочь⁈ Достаточно просто заявить, что как наследник рода ты запрещаешь эту свадьбу, и от нас, я уверена, отстанут.
— Подобные заявления может делать лишь глава. Вот к нему и обращайтесь.
— При невозможности связаться с главой этот вопрос вполне может решить и наследник. Признаюсь, твой приезд они проворонили — иначе я бы тут не сидела.
— Убили бы? — с надеждой уточнил я. С чего бы такая кровожадность…
— Не рискнули бы. Но сделали бы все, чтобы эта встреча не состоялась.
— Как, эти негодяи не пустили бы любящую мать к сыну⁈ — театрально прижал я руку к груди и попытался выдавить слезу. Не получилось.
— Не ерничай. Так ты поможешь нам?
— Неа, не помогу. Не вижу смысла и выгоды. Обходились же как-то вы все эти годы без меня, вот и теперь обойдетесь. Но на свадьбу, вполне возможно, приду — надо же знать родственников в лицо.
— Ты можешь передумать? — с надеждой спросила она, но видя мое абсолютно равнодушное лицо, скривилась. — Не думала, что ты вырастешь таким.
— Ага, сам не думал. Вот оно как бывает, когда дети растут в неполноценной семье. Они становятся равнодушными и эгоистичными. Ну, да вы об этом знаете лучше меня. А теперь, раз уж мы все выяснили, то прошу оставить меня. И да, с этого момента, пока я тут, я запрещаю вам посещать поместье. Видеть вас более не желаю — хорошего дня.
Эй, кто там есть за дверью — проводите гостью! И позовите ко мне Тоню. И вазелин заодно пусть прихватит.
Маман попыталась что-то возразить, но шаровая молния резко опустилась вниз, зависнув очень близко от ее головы. Судорожно сглотнув, она поспешно вышла из кабинета.
И спустя пару минут ко мне вошла Антонина, временная — потому как у меня возникли сомнения в ее компетентности, — управляющая поместьем.
— Скажи мне, Тоня, кто тут главный? -задал я животрепещущий вопрос.
— Ваш отец, господин, — тут же ответила она.
— Хорошо. А сразу после него?
— Вы, Ваше Сиятельство.
— Прекрасно. И еще один вопрос — если я тут главный, то почему узнаю постфактум о том, что ко мне кто-то приехал? Почему вы этого кого-то проводили в мой кабинет, не спросив на то у меня разрешения? И почему вы не сказали, кто именно ко мне приехал, до того, как я зашел в этот самый кабинет⁈ Всего три вопроса, Тоня, от ответа на которые будет зависеть твоя работа.
— Но… Простите, господин. Это же ваша мама, графиня…
— Стоп. Я не спрашивал, кто это. Я спросил, почему ее без моего ведома пустили в рабочий кабинет главы рода⁈ Я спросил, мать твою, почему мне об этом сразу не сообщили⁈ Кто запретил Кате говорить мне об этом⁈ Что это? Предательство⁈ Бунт⁈ Или вы тут привыкли к вседозволенности⁈ А если бы это была переодетая убийца⁈ Ты подумала об этом своей куриной головой⁈
— Но охрана ее проверила…
— Тоня, не беси меня еще сильней, чем уже успела!.. Да я тебе мильен красивых бумажек нарисую, если возникнет нужда! И даже магический фон подделать можно. Кто отдал распоряжение о том, чтобы ее пустить?
— Я, господин, — опустила она голову.
— Свободна. С этого момента ты не работаешь на род Нагибиных. Как наследник рода, я имею право выносить подобные решения. Расчет получишь в казначействе. И позови ко мне своего заместителя.
— Как прикажете, — еще тише сказала она, после чего, поклонившись, вышла.
Было ли мне ее жаль? Нет. Абсолютно не жаль. Расслабились они совсем тут — жрут, гадят, ни хрена не делают, получают очень высокую зарплату -а мы, если платили, то платили щедро, — и начинают забывать, кто тут хозяин рода, а кто его слуга. Такое надо сразу вырывать с корнем, чтобы другим неповадно было.