Там, когда я учился у столбов, все происходило легко и изящно. Но тут, в этом мире, я напоминал себе воздушный шарик, из которого внезапно выпустили воздух. То есть, мотало и швыряло меня во все стороны, но ни разу туда, куда хотел я. Но отступать — не наш метод. Я и в прошлой жизни славился упрямством, а уж упрямство Нагибиных в этом мире вошло в легенды.
Так что спустя пару часов, наверное, и тонны виртуального попкорна, что сгрызла Несси, а еще сотни разрушенных щитов, я наконец научился управлять полетом. Забегая вперед скажу, что я идиот, решив учиться в том месте, где эфир нестабилен. Если бы я это проделал, ну например, в поместье, у меня бы это получилось с первого раза. Впрочем, это мне пошло на пользу.
Показав средний палец довольно ржущей машине, я уже вполне уверенно поднялся над деревьями и полетел в сторону столба. Нет, он, конечно, высокий, но фиг его увидишь, пока не приблизишься вплотную. Маскировка уровня бог. Но я его прекрасно чувствовал, мой внутренний навигатор работал нормально. Так что я порхал, как бабочка, высматривая с высоты, кого бы ужалить.
Настроение было полная дрянь, все болело — щиты физически сделали своё дело, но вот моральная травма оказалась сильной. Все время казалось, что меня сейчас швырнет об дерево, или я рухну со стометровой высоты. Поэтому приходилось напрягаться и вместо того, чтобы смотреть по сторонам, больше контролировать напряжение эфира внутри меня.
Кстати, сил полет забирал прилично, даже для меня. Нет, на столбы хватит, еще и с большим запасом, но расход был просто бешеным. Прикинув его, я понял, почему местные архимаги не летают — на своих запасах они смогут пролететь максимум метров десять, а потом рухнут, полностью высушив источник.
Так что поднявшись наверх, я понесся с огромной скоростью вперед, но быстро опустился на землю. Во-первых, как оказалось, ветер на такой скорости превращается в лезвия и здорово просаживает щиты. Во-вторых, требовалось постоянно контролировать скорость и высоту полета, а мне этим заниматься было откровенно лень, ну и в-третьих, вообще что-либо делать было лень — работать Нагибины принципиально не любили.
Поразмышляв еще немного, я создал небольшое облачко из сырой силы и, поднявшись на нем метров на двадцать над землей, привязал его нитью эфира к земле, чтобы контролировать высоту, а сам, накинув на себя искажающий щит, должный скрыть меня от всяких лиц нетрадиционной ориентации, поплыл над землей со скоростью километров десять в час, удобно откинувшись. Довольно убедившись, что свободно текущего эфира мне вполне хватает для полета, и из внутреннего резерва ничего не тратится, я предался размышлениям, пытаясь понять, как же я докатился до жизни такой, что путешествую один, всеми брошенный.
То, что это я сам их бросил, во внимание не бралось, потому как я хотел страдать и жаловаться на жизнь. За перечислением всех обид, коих за всю жизнь накопилось много, я совершенно перестал следить за окружающим миром, и мир на это тоже обиделся. Нет, чтобы нормально сесть и предъявить за обиды — так нет. Он в меня выпустил какую-то зеленую гадость, что мгновенно облепила тело и напрочь отрезала меня от наружного эфира.
Это действие вылилось в неконтролируемое падение вниз и в близкое знакомство с кучей веток. Причем некоторые были точно нетрадиционно ориентированными, потому как пытались вонзиться туда, куда никому вонзаться нельзя.
С грацией носорога я упал на землю, подняв кучу пыли, мучительно соображая, кто и за что. Лежать было круто, и я так бы и остался наслаждаться покоем, решив, что раз этот мир не хочет спасаться, так я пойду домой и буду жить долго и счастливо, наблюдая за тем, как он сдохнет.
Но во-первых, дрянь, что в меня попала, активно разрушала мои щиты, и я заколебался их восстанавливать каждую секунду. Во-вторых, она жутко воняла, а у меня, как мы помним, слабый желудок. Ну, и в-третьих, хотелось посмотреть в вырванные глаза того, кто посмел нагло ими на меня посмотреть.
Поэтому я воспылал ярким огнем, выжигая зеленую гадость. Внутренний эфир бумкнул, и в радиусе десяти метров вокруг меня ничего, кроме пепла, не осталось. Ну, и зеленой гадости на мне тоже, потому как температуру я дал такую, что и жаростойкий адамантий расплавится. Сила ж есть, ума не надо. Да и перенервничал чуток. И вообще настроения нет. Тело-то болит. Щит гасит внешние удары и больше как бы на магию заточен. А вот физику никто не отменял. Так что удары об твердую поверхность я вполне себе ощущаю, пусть и не так сильно.
Запоздало подлечился, заодно вправив палец — на общем болевом фоне и не заметил, как странно он вывернут. Добавив щитов, я огляделся в поисках врага, но лес был тих, шумел ветвями, делая вид, что вообще не при делах.