– Я смотрю, ты собрал рядом с собой столько рыцарей, что хоть орден возрождай, – Горделия все же умудрилась взять меня под руку. Наклонившись к моему уху, она прошептала. – Есть важный разговор. Давай поговорим тет-а-тет.
– Интим не предлагать…
– Просто отойдем немного в сторонку, – она потянула меня в сторону балкона. Взгляд у нее был серьезный и даже угрожающий, поэтому никто из рыцарей не решился пойти за нами следом. – Опасную игру ты ведешь, Дима, – она облокотилась о перила, приглашая меня устроиться рядом. – Ладно бы остался простым рыцарем, никто бы слова не сказал.
– Можно поконкретнее?
– Создаваемый тобою союз Сольвии и Шурифон, как мозоль на пятой точке у церкви и других крупных королевств. Причину понимаешь? Все дело в количестве рыцарей, собравшихся рядом с тобой. Боюсь, ждет тебя судьба Ордена Святых Рыцарей. Ну да ладно, не мне тебя учить. Я только хотела сказать, чтобы ты остерегался церковь и не поворачивался спиной ни к кому, кто с ней связан. Ну и в академию тебе теперь возвращаться нельзя. Ты мне симпатичен, поэтому я тебя и предупреждаю.
– Хочешь сказать, церковь меня закажет? – что-то я даже не слишком удивился.
– Уже, – она печально улыбнулась. – Ты самое слабое звено. Убрать тебя и союз моментально развалится.
– Спасибо. Буду должен. А что за Орден ты упомянула?
– Был в недалеком прошлом один строптивый рыцарь, не захотевший служить церкви. Не знаю, как он с ними договорился, но до войны дело не дошло. Начал он собирать вокруг себя единомышленников и создал Орден Святых Рыцарей. Лет сорок они служили как наемники, но закончили печально. По официальной версии, сразу после его смерти Орден распался, а все его последователи передрались, деля огромное состояние.
– А что было на самом деле?
– Этого знают только высокопоставленные служители церкви. Но догадаться не сложно. Срок службы любого рыцаря ограничен десятком лет, после чего, он становится самым обыкновенным, никому ненужным человеком. Для того, чтобы стать настоящим рыцарем, надо получить благословение богини. А секреты благословения доступны только церкви и Шурифон, – внезапно она подалась вперед и обняла меня. Стоявшая за дверями балкона Майя встрепенулась, решая идти мне на помощь, или я сам справлюсь, но через секунду Горделия отстранилась. – Не хочу говорить «прощай», так что, увидимся.
Она решительно развернулась и ушла. Я хотел ее окликнуть и сказать, чтобы бросала академию и оставалась, но знал, что она ответит. Настроение упало. Захотелось перемахнуть через балкон и сбежать, чтобы немного побыть одному.
– Возвращаемся в замок, – сказал я, проходя мимо Майи.
Слова Горделии о том, что я веду опасную игру, задели меня. Вот в чем, а в этом меня упрекали зря, и по этому, сложившуюся ситуацию надо было кардинально менять. Не люблю я, когда меня обвиняют в том, что я не делал. А теперь к этому добавилось еще и охота за моей головой. Конкретных мыслей, что предпринять было не много, но кое-что я собирался сделать в самое ближайшее время.
Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как мы добрались до дворца. Как только начало темнеть, вокруг него зажгли мощные лампы, придавая ему сказочный вид. Со стороны города это должно было смотреться завораживающе.
Первым делом я нашел Оливера. Хотел расспросить, что за письма были у пойманного мною шпиона, но он только развел руками, сказав, что это дело государственной безопасности, и направил меня к Брану.
Рабочий день у местной знати уже закончился, и коридоры административного этажа были пусты. Засиживаться допоздна тут явно не любили. Как сказал провожающий нас гвардеец, работать оставались только несколько людей из торговой палаты и разыскиваемый нами начальник разведки.
– Майя, на сегодня все, можешь идти домой, – сказал я, когда мы остановились у нужной двери.
– Госпожа Катрин говорила, что будет ждать тебя сегодня вечером. Как только ты закончишь с делами…
– Нет. Сегодня я останусь во дворце, – я покачал головой. – Поговорю с Браном и спать.
– Но…
– Никаких но. Увидимся завтра.
– Спокойной ночи, – она неохотно кивнула, низко поклонилась и зашагала по коридору в противоположную сторону от выхода.
Когда я вошел, граф что-то писал на желтых листах, складывая их в ровную стопку. Причем, писал он очень быстро, не заботясь о разборчивости подчерка.
– Проходи, садись, – он дописал строчку, со звоном бросил перо в чернильницу и положил очередной листок в стопку. – Не ждал. Но раз пришел, прими мою благодарность за то, что не растерялся и поймал опасного преступника.