– Поразительно, – сказал я Анне. – Ничего подобного я никогда не слышал. А заказать подобное можно? Я бы еще раз послушал…
– Тихо, – она прижала палец к губам. – Если тебе так понравилось, я тебе потом поиграю.
Чтобы я не успел обрадоваться, она наступила мне на ногу и кивнула в сторону сцены. Теперь выступала Диана. Аккомпанировали ей две девушки на тех же инструментах и парень с духовым инструментом, похожим на флейту.
Когда Диана запела, тишина в зале была поразительной. Все слушали ее заворожено, с широко раскрытыми глазами. Пела она на незнакомом мне языке. Некоторые слова были мелодичными, некоторые настолько выразительными, что от контраста бросало в дрожь.
Было странно, но после выступления никто не аплодировал. Все выражали свои эмоции очень сдержано. Кое-кто из задних рядов крикнул «браво», но на него зашикали. Оказывается, в этом мире громким шумом высказывалось возмущение, а не восхищение. Чем дольше сохранялась тишина, тем больше уважения к выступающему.
Дальше выступали еще несколько певцов и певиц. Играли на всевозможных инструментах, в том числе и на барабанах. Но такого восторга, как после первых выступлений, они у меня не вызвали.
По пути назад, я немного отлучился и нарвал каких-то белых цветов с клумбы у низенького здания. После импровизированного выступления, все должны были вернуться в комнату отдыха. Обычаи этого мира для меня были еще не известны, но, думаю, если бы я сделал что-нибудь неправильное, Анна бы меня остановила.
Поклонников Дианы стража сдерживала еще при подходе к ангару. Вне зависимости от положения и звания.
Я немного волновался, входя в помещение комнаты отдыха. Диана сидела, как ни в чем не бывало, и пила чай с остальными девчонками.
– Я это… – начал я, смело приблизившись к Диане. – Был глубоко тронут вашим пением. Признаюсь, теперь я ваш самый преданный поклонник, – я вручил ей цветы. – Я даже не догадывался, что среди рыцарей встречаются люди с таким талантом.
– Спасибо, – Диана кивнула, принимая цветы. На ее лице промелькнула мимолетная улыбка. – Спасибо. Но, лучше если ты будешь называть меня просто Диана. Никаких «вы» и тому подобное. Мы равны как по положению, так и по ситуации.
– Хорошо, Диана, – согласился я, усаживаясь на кресло. Все места вокруг нее были заняты, и сесть ближе, чем на пять метров не получилось. – А ты часто поешь? Я бы с удовольствием услышал твой голос еще раз.
– Может быть, – уклончиво ответила она. – Может быть, я спела бы лично для тебя «песнь ветра».
С этими словами она коротко рассмеялась. Все девушки с таким удивлениям уставились на нее, что я немного опешил. Всего через минуту ее лицо снова стало спокойным, не выражающим никаких эмоций. Диана как ни в чем не бывало отпила немного чая из фарфоровой чашки, прикрыла глаза, задумавшись о чем-то.
– Это надолго, – шепнула Анна, подтягивая меня за рукав, и пояснила. – Если она над чем-то задумывается, это может занять минут десять. Лучше ее не беспокоить.
– Я ничего такого не сделал? – на всякий случай спросил я.
– Нет, – Анна отрицательно покачала головой. – Ей часто дарят и цветы и драгоценности. Многие просили ее петь для них лично, но она никогда не выступала, если не набиралось меньше десяти слушателей.
– А что за «песнь ветра» такая?
– Не знаю, – Анна пожала плечами. – Она никогда не упоминала о подобном. Диана ведь происходит родом из очень далекой страны. Ее отец посол в Сольвии.
– Она пела на родном языке? – догадался я.
– Скорее всего. Что ты так завелся? – она прищурилась и странно посмотрела на меня.
– Да ничего. Нет, честно, – я картинно пожал плечами. – Просто очень понравилось, как она поет. А еще понравились девушки, играющие на… Ну, такой струнный инструмент.
– Это самая распространенная форма лютни, – сказала Анна. – Есть несколько разновидностей по звучанию и количеству струн…
– Здорово звучало, – Я откинулся на диване, пытаясь вспомнить первую, грустную мелодию.
– Первая мелодия называется «память о трех рыцарях», – сказала Анна, прочитав мои мысли. – Вторая, гимн «о борьбе». Очень хорошо исполнено. Это наши складские работники. Они заведуют учетом и приемкой грузов.
– Нормально, – рассмеялся я. – Если у вас завскладом играет на лютне марш, то не все потеряно.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.
– Ничего. Я просто пошутил. У нас просто есть такая форма шутки, когда саму шутку не договаривают до конца, или говорят только часть ее. Сложно объяснить…