Нам от этого было не легче, но давало основания полагать, что противник всё это понимает и будет действовать аккуратно. Поэтому имело смысл укрепляться. Стены здесь делали из какого-то неизвестного мне материала. Он отлично удерживал тепло, обеспечивал хорошую звукоизоляцию и, разумеется, был достаточно прочным, чтобы выдерживать вес здания. Но пуля из электромагнитной винтовки, выпущенная на максимальной скорости, всё равно пробивала внешние стены. Поэтому точки, где мы должны обороняться, дополнительно укрепляли листами из композитных материалов.
По периметру строили отдельные укрепления. Предполагалось, что противник высадится за пределами города. Это мы нагло сели на центральной площади, но мы знали, что здесь никто не сможет оказать сопротивления. У врага такой возможности не будет, ведь довольно трудно высаживаться в городе, зная, что из любого окна могут пальнуть ракетой по десантному челноку, да ещё и с небольшого расстояния. В принципе, если бы сюда бросили 5-6 бригад, сработал бы и такой подход, правда, ценой больших и бессмысленных жертв.
Мы не считали роксов идиотами, поэтому на вероятность десанта непосредственно на территорию города отводили не больше пары процентов. Нет, они высадятся на удалении в десятки километров, привезут технику и начнут сжимать кольцо, действуя без спешки и аккуратно. Предполагалось именно так. Оборонять мы будем только город, держать войска в шахтёрских посёлках не было никакого смысла.
Конечно, без одного фактора всё это не имело никакого значения. Как ни укрепляйся, рано или поздно всем придёт конец. Это неизбежно, если противник высадит достаточно сил. Но нам нужно было просто продержаться до момента, когда Империя пришлёт подкрепление. Всё это нам рассказали заранее, пожалуй, в этом был смысл. Солдат лучше дерётся, когда у него есть надежда. А если он знает, что вне зависимости от того, что он делает, его прихлопнут, то боевой дух будет низким. Неизбежно.
Время прибытия подкреплений никто обозначить точно не мог. Здесь я подозреваю, что это зависело от разных факторов. Подобных планет мы захватили много и если противник попытается отбить все сразу, то не знаю… хватит ли помощи для всех. Хотя насчёт Ионы я не переживал, мы близко к границе и нам точно помогут.
Где-то через месяц после высадки нам начали давать выходные: сутки через каждые семь. Это было необходимо, ведь пребывание на планете превратилось в очень скучную рутину. Можно было пошататься по городу или зайти в один из двух баров, которые специально забрали под наши нужды. Разумеется, там работали только наши.
Город был небольшим и неинтересным. Смотреть тут было вообще нечего, разве что музей планеты. Но и в нём ничего занимательного не было, просто история терраформирования, освоения, голограммы и реальные экспонаты местной флоры и фауны. Разок посмотреть – ладно, просто для разнообразия.
В этот день мы всем отделением сидели в баре. Количество алкоголя, которое можно выпить во время выходного, было лимитировано, поэтому все очень медленно пили пиво, растягивая удовольствие. Крепкие напитки вообще были под запретом. В этом мире существовали таблетки, которые даже сильно пьяного человека за час делали трезвым. После этого он хоть и начинал ясно соображать, но вот его работоспособность была под вопросом. А мы должны быть постоянно готовы к активным действиям. Свой выходной мы проводили без брони, с собой брали шлемы (это было обязательно) и пистолеты, просто на всякий случай.
– Эх, сейчас бы мясное куёоёрки, – мечтательно протянул я. В баре неплохо кормили, но воспоминания о том блюде грели душу.
– Предпочитаю радоваться тому, что есть, – буркнул Пак, который сидел рядом.
– Мечтать никто не запрещает, – поддержал меня Сергей. – Нам только это и остаётся.
– Но и хныкать причин нет! Сидим вдалеке от войны, деньги капают, в том числе и «боевые». Всё складывается очень даже хорошо, – сказал Артём. Он всегда сохранял свой оптимистичный настрой.
– Не сглазь, – равнодушно заметил Хосе и сделал приличный глоток из кружки.
– Мы летаем по всей Галактике, а люди, которые верят в разные суеверия, всё еще не вымерли. Парадокс! – Артём не засмеялся, а заржал.