Четверка червей, туз пик, двойка треф и шестерка пик — для Кэтрин. Чемберлену достались бубновый валет, пятерка пик, семерка треф и шестерка червей.
Одиннадцать очков у Кэтрин против шестнадцати у Чемберлена.
В следующей раздаче Кэтрин досталась двойка треф, а затем Безумная Королева, которая сменила масть «замка» на бубны. Меррик вернул бусинки на счетах на исходные позиции, и началась новая раздача четырех карт.
Игра продолжалась. В следующей раздаче появилась еще одна Безумная Королева, чтобы сменить масть «замка» на трефы. Чемберлен ухмыльнулся, потому что у него было шестнадцать бубен против трех у Кэтрин.
После шести раздач в затянувшейся партии Чемберлен выкрикнул:
— Джинго!
Он использовал свой туз, чтобы помешать пятнадцати пикам Кэтрин обогнать его жалкие четыре, и мастью «замка» стали червы. Чемберлен одержал победу с двадцатью четырьмя червами против шести у Кэтрин.
— Одна есть! — воскликнул Чемберлен, когда Меррик снова перетасовал колоду. Он ухмыльнулся и вытер лоб носовым платком. — Чувствуете, как деньги уже уплывают из вашего кошелька?
Она ничего не сказала, но на самом деле она и вправду это чувствовала. Богатство ее было невелико, хотя она и могла позволить себе потерять сто двадцать фунтов… но с трудом. Возможно, ей придется продать Александра, чтобы свести концы с концами.
Мириам спрашивала ее во время подготовки:
— Почему вы рискуете своими деньгами?
Кэтрин ответила ей:
— Потому что вы наняли меня для решения проблемы. Единственный способ ее решить — такой. Правда в том, что вам и остальным придется переехать, и альтернативы нет. Я хочу помочь вам, и несправедливо будет не помочь остальным. Так что будем надеяться на лучшее и пожелаем, чтобы ваш переезд оплатил Чемберлен, а не я.
Но это была только часть правды.
Та часть правды, которую Кэтрин не озвучивала, состояла в том, что для нее это дело стало слишком личным. Оно задело ее собственные чувства и распалило жажду справедливости. День за днем находясь на ферме Мириам, наблюдая за ее ежедневной рутиной, Кэтрин познавала жизнь, которой прежде не видела. Она, разумеется, слышала о сельской романтике, но никогда не сталкивалась с ней на собственном опыте. А в ней оказалось столько красоты и спокойствия! Было невыносимо наблюдать, как кто-то пытается разрушить все это. По этим причинам победа над Чемберленом стала для нее делом чести, как если бы она старалась защитить от него не владения Мириам, а свои собственные.
Была и еще одна часть правды, которую Кэтрин поклялась унести с собой в могилу. Ей всей душой была противна позиция Чемберлена, которую можно было охарактеризовать как «все или ничего». Этот жирный боров, вытащивший себя из грязи, вообразил, что он лучше других, и позволял себе называть фермеров сбродом. Кэтрин чувствовала, как внутри нее рождается злое требование справедливости. Она очень — очень — хотела увидеть Чемберлена униженным. Доказать, что называть кого-то сбродом и перемалывать их в жерновах своего «стремления к прогрессу» — просто бесчеловечно.
Вот, по каким причинам Кэтрин Герральд решила рискнуть. И она готова была сделать все, что в ее силах, чтобы выиграть в эту игру.
В следующей партии Кэтрин и Чемберлен поочередно опережали друг друга, то и дело выкрикивая: «Джинго!». Выкрик Чемберлена особенно разозлил Кэтрин, когда у нее уже было девятнадцать очков против его пяти. Но в конце концов с пиковой мастью на «замке» Чемберлен выиграл двадцать одно очко против двенадцати у Кэтрин.
— Вторая есть! — воскликнул Чемберлен, оскалившись через стол. Кэтрин до невозможности захотелось ударить его по обеим блестящим от пота щекам.
— Третья партия, — объявил Меррик и выложил новую карту «замка».
— Могу ли я кое-что сказать?
Меррик остановился.
Мириам поднялась со своего тюка сена и подошла к столу.
— Кэтрин, — сказала она, — могу я с вами поговорить? — Она жестом предложила Кэтрин следовать за ней в более укромное место в амбаре.
— Это еще что? — прогрохотал Чемберлен. — Я протестую против прерывания игры!
— Это не прервет мероприятие, — ответил Ларримор. — Тем более что речь идет об одном из важных…
— Ой, да заткнись ты! — фыркнул Чемберлен. — Ладно, черт с вами! Лили! Сходи домой и принеси мне стакан воды!
Лили вскочила и бросилась прочь, как будто ей на голову обрушился лесной пожар.
Не слушая остальных, Мириам серьезно посмотрела в глаза Кэтрин и сказала: