– Чай готов, – Сара стояла у двери ванной.
Анита вспомнила, для чего сюда пришла, вымыла руки, вытерла их специальным маленьким полотенцем для гостей.
Когда Анита вышла из ванной комнаты, то заметила краем глаза, как Сара вернулась туда и поправила коврик для ванной, переместив его в середину комнаты.
– Прости, я помешана на симметрии, – поджав слегка губы, произнесла Сара как будто даже виноватым тоном, как показалось Аните.
Сара указала Аните на кресло, а сама уселась в кресло напротив и принялась задумчиво макать в чашку золотую цепочку, изящное ситечко для чая, больше походившее на дорогой аксессуар.
– Подожди три минуты, – произнесла Сара и пододвинула крохотную тарелочку позолоченного цвета, на которую, как поняла Анита, надо было поставить через три минуты ситечко.
Сколько себя помнит, в окружении Аниты всегда был тот, кто вызывал у Аниты чувство зависти. Но не чёрной, разрушающей, а скорее такой, щекотной, которая робко шептала: «Ты бы тоже так хотела, правда?» Например, сейчас это чувство вызывала у неё Сара.
– У тебя есть дети? – поинтересовалась Сара.
Анита кивнула.
– У меня нет, и не знаю, будут ли.
Анита вздохнула, сделав грустное лицо, пытаясь быстро подобрать нужные слова, но внезапная мысль заставила Аниту запаниковать. Она завидовала Сариной свободе и… бездетности. Анита испугалась. Ведь нет в её жизни ничего, что она любила бы больше, чем своих детей. Особенно сейчас, через год после того случая, когда бывший муж пытался у неё их отобрать. Аниту всю передёрнуло, никогда не забудет этого ощущения конца. Что её материнство словно закончилось, что она не сможет больше прижимать к себе Мишу, читать Кате сказки и засыпать между двумя малышами, чувствуя их горячее дыхание. Так почему она завидует Саре? Ведь, наоборот, её стоит пожалеть, она не засыпает в кровати со своими детьми, не знает, каково это слышать: «Мамочка, я так тебя люблю».
– Зато ты можешь делать то, что тебе вздумается, ни перед кем не отчитываться, строить свои планы как хочется, вне зависимости от школьных расписаний, – произнесла Анита неуверенно.
Сара довольно хмыкнула.
– Это, о да. И могу путешествовать куда захочу.
Анита закивала. Именно путешествий ей жутко не хватало. Она достала из чая ситечко, поставила его на тарелочку и отпила глоток.
– Очень вкусно, – сказала Анита и огляделась по сторонам.
На столе стоял позолоченный ноутбук, рядом лежал раскрытый пенал, продолговатая косметичка, внутри – остро заточенные квадратные чёрные и позолоченные карандаши, а также золотая ручка. Из футляра для айпада выглядывали бумаги и тетради.
Всё в этой комнате было распределено по мелочам, коробочкам и ячейкам.
– У тебя такой порядок, – робко произнесла Анита, – ничего, что я на «ты»?
– Да без проблем, – улыбнулась Сара, – люблю порядок, да.
– Всё классифицировано, – добродушно заметила Анита.
– Была б моя воля, я бы и мужчин классифицировала, – усмехнулась Сара, – пусть бы характеристики сразу, как в техпаспорте к машине, были помечены. Год выпуска, мощность, количество проеханных километров. А главное, сколько ещё километров гарантированно можно было бы проехать, то есть сколько гарантированных оргазмов и здоровых детей он мог бы дать.
Анита засмеялась. Сара замолчала и добавила:
– Я не всегда такой была…
Анита подалась вперёд, выказывая готовность слушать всем телом, и поняла, что лучше помолчать, чтобы не спугнуть Сарино желание поговорить.
– Моя мама была тренером по художественной гимнастике, мечтала сделать из меня чемпионку. – Сара отпила глоток чая.
Анита кивнула. Теперь понятно, откуда у Сары эта выправка.
– Ты участвовала в соревнованиях? – поинтересовалась она.
– Да, на уровне страны, до международных не дошла – бросила. – Сара как-то сгорбилась и словно стала чуть меньше. – Я бросила спорт в двенадцать, а мама умерла, когда мне было тринадцать.
В комнате повисла тишина. Анита не знала, что сказать, вернее, она очень хорошо знала, как это – жить без матери, её мамы не стало, когда Аните было шесть. Но она также понимала, что любые слова сейчас бесполезны.
Иногда молчание и искреннее сочувствие могут поддержать человека намного больше, чем сказанные невпопад слова.
– Так что дисциплина у меня из спорта, – продолжила Сара, – но вот это всё, – она махнула рукой на стол, – ну, любовь к порядку – потом появилось. Мне надо было делать что-то руками, чтобы справиться с этой внутренней тоской.