– То есть мне надо быть более женственной, тогда он будет более мужественным. – Ноэль не могла скрыть своего разочарования по поводу банальности этой концепции.
Лейла улыбнулась и нежно произнесла:
– Это очень примитивно, всё намного сложней, – и она дотронулась до руки Ноэль. – Тебе не надо быть никем, кроме себя самой. Ты уже прекрасна.
– Но… тогда… мы же… здесь, – попыталась возразить Ноэль.
– Мы здесь как раз будим то, что уже есть. Женская энергия не означает быть покорной, все эти дни я учила вас чувствовать границы своего тела, ощущать то, чего хотите именно вы, расслабляться, чтобы в итоге стать тем, кем вы по-настоящему являетесь… Аутентичными.
Ноэль смотрела в пол и всё ещё не понимала.
– Текучесть и плавность, о которой я постоянно говорю, не означает, что вы должны позволять кому-то доминировать и обладать, брать вас, женщин, как вещь, или то, что секс – это награда мужчинам за то, что они вам дают в ответ, это слишком банальный подход к отношениям, – хмыкнула Лейла и встала, показав Ноэль, что должна подняться и она. – Отношения – это танец, парный танец.
Лейла взяла за руку Ноэль и сделала шаг вперёд.
– Ты, женщина, делаешь шаг вперёд, а я, мужчина, делаю шаг навстречу тебе. – И Ноэль шагнула к Лейле. – Понимаешь? – И Лейла подняла руку, чтобы покружить Ноэль. – Если я, женщина ли, мужчина ли, не буду делать шаг вперёд, то танец остановится, если на твой жест я не отвечу своим, то он не случится. Так и в отношениях, причём в любых, это бесконечный танец.
Ноэль встала и почувствовала себя Луиджи. Ведь он не делает шагов вперёд, а если и делает, то не те, которые помогут ему добиться от неё того, чего он хочет. Он словно не понимает того, какие именно движения нужны ей.
Луиджи словно не чувствует её.
– А что, если… этой полярности нет, – робко спросила Ноэль.
– А она была?
Ноэль пожала плечами.
– Если она была, то её можно возродить… но не тем, что ты станешь ещё более покладистой и послушной, оба партнёра делают шаг, то вперёд, то назад, то вправо, то влево.
– А если нет, то…
Лейла словно продолжила её мысли:
– Без полярности нет страсти… если ты разжигаешь свой внутренний огонь, то такой же огонь должен быть внутри партнёра. Чего ты боишься? Я чувствую напряжение. – И Лейла дотронулась до её руки. – Закрой глаза, теперь ляг на спину, положи руки на свой живот и просто дыши.
Ноэль сделала, как просила Лейла. Она позволила ей уложить себя на коврик для йоги и с удовольствием ощутила мягкую поверхность нежного пледа.
– Будь в своём теле… – услышала она голос Лейлы, – чувствуй поверхность, которая находится под твоей спиной… почувствуй, где лежат твои ноги… ягодицы… почувствуй свою йони, ты это уже умеешь… на вдохе напрягай её, на выдохе расслабляй…
Ноэль сжимала и разжимала свою йони, и это чувствование себя, своего тела наполняло радостью. Ей словно вернули право чувствовать себя, она стала хозяйка самой себе. Своей груди, своего живота, всего того, что на три года было отдано в пользование дочке. Она словно заново обретала некогда принадлежащую ей силу.
– Дыши, я буду дотрагиваться до своих тибетских чаш, а ты будешь погружаться внутрь… и будешь искать ответ на свой вопрос: «Чего ты боишься? Что мешает тебе тотально отдаться своей природе…»
Ноэль слушала звук чаш, она полностью погрузилась в телесные ощущения, мысли покидали её, она находилась в себе, слушала себя, а снаружи раздавался голос Лейлы и медитативный звон тибетских чаш…
Ноэль ощущала покой, пустоту, никакой иной звук, кроме своего дыхания, не тревожил её.
Внезапно другой голос проник в это пространство, голос, который она не слышала давным-давно.
– Женщиной быть опасно…
Ноэль повторила вслух, продолжая держать глаза закрытыми.
– Кто это говорит? – спросила Лейла.
Внутри появились картинки. Ноэль маленькая, над ней стоит мама, рядом какой-то мужчина с таким же тёмным цветом кожи, как её, плач мамы, мужчина хлопает дверью.
Ноэль хотела было встать, но Лейла мягко нажала на её плечо.
– Не спеши… у тебя может закружиться голова… просто лежи и чувствуй… если у тебя возникает желание говорить, говори, но не вставай…
Ноэль продолжала находиться в своём теле и слушать эти голоса.
«Главное в женщине мозги, выбирай головой».
Ну конечно…
Мама, студентка медицинского университета, влюблённая в студента из Омана. Красивая любовь. Беременность на последнем курсе, обещания, страсть. Мама что-то рассказывала, но всегда мельком, не вдаваясь в подробности. Ноэль просто знала, что её папа из другой страны, там у него другая семья, но он постоянно помогает, присылает деньги, а на восемнадцатилетие Ноэль наконец-то приехал сам. Красивый, высокий, в белых одеждах, похожий на принца из арабских сказок. А может, он и был принцем. Ноэль ещё пошутила тогда, спросив, правда ли, что у арабских принцев есть свой гарем, мама покраснела, вышла, а отец ответил, что это правда. Отец подарил ей слиток золота, бриллиантовые кольца и сказал, что она может приехать к нему, когда захочет. Время от времени он давал о себе знать, а когда Ноэль стала мамой, подарил ей… лошадь. Дорогой арабский скакун оказался перед дверьми их дома, и муж, знающий толк в скакунах, сказал, что он стоит миллион. Скакуна назвали Оман, он участвовал в местных соревнованиях и выиграл много премий.