Липкая грязь захлестнула его с головой. С огромным трудом Карло поднялся на четвереньки, глядя, как вокруг продолжают падать раненые и убитые солдаты. Теперь место арбалетчиков заняли вражеские пехотинцы, и они атаковали его людей, нанося удары булавами и топорами.
Вскоре миланское войско было разбито. Карло почувствовал, как его схватили руки в железных перчатках, и очнулся. Он выдернул меч и не глядя рубанул им что есть силы. Раздался нечеловеческий вопль, перекрывший даже лязг железа. Малатеста увидел венецианского пехотинца с обрубком руки, откуда фонтаном била кровь. Похоже, Карло удалось отразить нападение, но задумываться было некогда. Он толкнул вражеского солдата в грязь и поспешил дальше. Выбраться из этого светопреставления было непросто, но он решил попытаться. Сзади раздался еще один вопль. Малатеста обернулся. Рыцарь из миланцев, получив смертельный удар, рухнул в трясину вместе с конем. Смрад железа и крови сгустился в воздухе, крики молотом стучали в ушах, солдаты ползали по земле, точно черви, в безнадежной попытке вырваться из царящего вокруг ада.
Тут что-то ударило Карло в бок, снова опрокинув на землю.
Он почувствовал, что ему не хватает воздуха, попытался встать, но не смог. Его будто пригвоздило к земле. С невероятным усилием Малатеста предпринял новую попытку, но очередной удар вновь толкнул его в трясину. С головы поверженного командира сорвали шлем. Волосы у Малатесты слиплись от пота и крови. Ледяной дождь принес ему бессмысленное чувство облегчения, но лишь на мгновение.
Франческо Сфорца беспокоился все сильнее. Он со своим отрядом должен был удерживать дорогу на Орчи-Нови, но время шло, а никто так и не появился. Бомбарды, заряженные камнями и гвоздями, привели в боевую готовность, солдаты жаждали обрушить град смертоносных снарядов на врага, но атаковать было некого. Один лишь дождь нарушал странную тишину. Капли отбивали по шлемам печальную литургию, не предвещавшую ничего хорошего.
Вдруг с правой стороны появился солдат, весь в крови и грязи. Сфорца хотел было дать команду стрелять, но вовремя понял, что человек в доспехах свой, из миланского войска.
Он вскинул руку, чтобы никто не вздумал убить раненого.
— Помогите ему! — прогремел капитан, поднимаясь в стременах во весь рост. — Разве не видите, что он из наших?!
Повинуясь приказу, пара арбалетчиков выбежали из строя и кинулись к солдату, который еле держался на ногах. Они подхватили раненого с двух сторон и потащили к капитану, стараясь двигаться как можно быстрее. Наконец троица приблизилась к Франческо Сфорце, который по-прежнему возвышался над своим гнедым скакуном, приподнявшись в стременах.
Раненый рухнул на колени перед капитаном. Стянув шлем, который, казалось, не давал ему дышать, солдат отшвырнул его прочь в бессильной злости.
— Говори, — поторопил его Франческо Сфорца, — что произошло?
— Все пропало… — прохрипел солдат. — Пиччинино и его войско разбиты.
— Что?! — воскликнул Сфорца, не веря собственным ушам. Его конь принялся ходить по кругу, будто чувствуя холодную тихую ярость, нарастающую в груди хозяина.
Солдат не смел поднять взгляд. Его слова звучали словно приговор.
— Карманьола подготовил коварную ловушку, — пробормотал он. — Я чудом остался в живых.
Не медля больше ни секунды, Франческо Сфорца развернул коня к войску, забыв о несчастном, который бессильно рухнул на землю.
— Солдаты! — крикнул Сфорца. — За мной! Поспешим на помощь Малатесте и Пиччинино!
Воинственные крики слились в оглушительный рев. В то же мгновение Сфорца пустил скакуна в галоп, надеясь успеть прийти на выручку миланскому войску.
ГЛАВА 5
ВОДЫ ЛАГУНЫ
Венецианская республика, палаццо Барбо
Увидев брата, которого она любила больше жизни, Поднесена вскочила с кресла, обитого коралловым бархатом, и побежала к Габриэле, который уже спешил ей навстречу, раскрыв руки для объятия. Он только что вернулся из Рима и был одет в кардинальскую сутану насыщенного пурпурного цвета.
Помимо них в библиотеке находились Никколо, супруг Поднесены, и ее двоюродный брат Антонио Коррер, тоже кардинал.