— Чего вы хотите взамен? — спросил Франческо.
— Многоуважаемая Аньезе дель Майно пообещала, что в случае согласия вы впоследствии передадите мне город Сант-Анджело вместе с титулом графа.
— Раз мать моей супруги пообещала, ее слово — закон, — ответил Сфорца, с удовольствием отметив, как засияли глаза и зарумянились щеки у Бьянки Марии.
— Итак, если вы готовы оказать мне честь принять мое предложение, я буду счастлив пригласить вас вместе с отважной супругой, о воинских доблестях которой слагают легенды, проследовать вместе с нами в Павию. Там мы сможем официально заключить историческое соглашение.
— Мы будем рады, — ответила за обоих Бьянка Мария.
До этого момента она не произнесла ни слова, чтобы не отнимать у супруга роль, принадлежавшую ему по праву. Однако, узнав о столь действенной помощи матери, Бьянка больше не могла сдерживаться.
Франческо ничуть не разозлился, лишь добавил:
— Я оставил моих лучших людей продолжать осаду и совершенно уверен, что они добьются успеха. Мы непременно прибудем в Павию, как только одержим победу в Сан-Коломбано.
— Хорошо, в таком случае сразу же после разгрома венецианцев ожидаем вас в замке Павии. Судя по выстрелам и крикам, которые доносятся из крепости, ваша победа уже близка.
— Мессер Маркагатти, я не сомневаюсь в своих людях и надеюсь отправиться в Павию в самое ближайшее время.
— Передайте наилучшие пожелания моей матери, — попросила Бьянка Мария.
Маттео Маркагатти да Болонья кивнул:
— Обязательно, ваша светлость, — Затем он повернулся к своим спутникам: — Итак, наша задача успешно выполнена!
Ответом ему были довольные взгляды и кивки.
Наконец, отвесив последний поклон Франческо и Бьянке Марии, визитеры направились к выходу.
Оставшись вдвоем с супругой, Сфорца сказал, проникновенно глядя ей в глаза:
— Ваша мать — верная и отважная союзница.
— И всегда такой была, возлюбленный мой, — подчеркнула Бьянка Мария.
— Безусловно. Военная кампания идет наилучшим образом. Одним махом мы получим Павию и Сан-Коломбано. А теперь я должен идти.
Но Бьянка Мария подошла ближе, внимательно глядя на мужа:
— Куда это вы собрались?
Двигаясь плавно, по-кошачьи, она приблизилась к Франческо, обняла его и страстно поцеловала. Он уставился на нее, удивленный подобной вспышкой страсти.
— Не ожидали, любовь моя? — спросила молодая женщина, а затем нежно укусила его за губу. — Пора бы уже знать, что я настоящая дикарка. — С этими словами Бьянка Мария отодвинулась от мужа и выхватила меч из ножен.
— И что теперь? — спросил Сфорца, пораженный очередной переменой настроения жены.
— Теперь я хочу проливать кровь вместе с вами, — ответила та.
Ее взгляд в самом деле внушал страх.
ГЛАВА 69
ЛИПКИЙ УЖАС
Миланское герцогство, дворец Бролетто-Веккьо
— А я говорю вам, что Франческо Сфорца захватил слишком много власти и скоро это погубит нас! — восклицал Пьер Кандидо Дечембрио, стоя перед членами Большого совета девятисот и двадцатью четырьмя капитанами — защитниками свободы. — Чуть больше чем за месяц он завоевал Малео, Кодоньо, Сан-Коломбано-аль-Ламбро, причем на последний ушло всего двенадцать дней. А Павия сама сдалась ему, отделившись от республики. Заметьте, что кастелян Маттео Маркагатти, подстрекаемый этой гадюкой Аньезе дель Майно, еще и наделил Сфорцу титулом графа Павии, а это уже, вне зависимости от законности подобного решения, можно считать шагом на пути к политическим вершинам, а не только военным. Нам нужно быть внимательнее, друзья, — назидательно произнес опытный дипломат. — Мы сами передали командование Франческо Сфор-це, и не дай бог, если он теперь решит отобрать у нас власть.
Пьер Кандидо Дечембрио замолчал и внимательно обвел взглядом участников собрания. Он был уверен в своей правоте.
В рядах Большого совета кто-то поднялся на ноги. Пьер Кандидо Дечембрио сразу узнал Арриго Панигаролу — жадного банкира, человека без малейших признаков совести. Было ясно, что вельможа надеется использовать неустойчивое и опасное положение республики в собственных интересах. Тонкие черты лица, самодовольный взгляд, презрительная манера речи — этот стервятник соединял в себе все те качества, из-за которых власть нового правительства оказалась непрочной. Дечембрио закатил глаза, потому что заранее знал, о чем пойдет речь.