Мессер Дечембрио понял, что дальше ругать Фраичесао Сфорцу совершенно ни к чему, тем более что понтифик и так пообещал советнику свою помощь. Оставалось лишь понять, в чем именно она будет заключаться.
— По крайней мере, даже в такой непростой обстановке одну победу я все же смог одержать, — добавил папа, вставая Похоже, его совершенно не интересовало, зачем Дечембрио просил аудиенции.
— Ваше святейшество говорит о Венском конкордате?
— Именно. Теперь между Святым престолом и Священной Римской империей заключено соглашение о признании недействительными всех декретов Базельского собора. А кроме того, вы наверняка знаете, что Феликс Пятый отказался от титула антипапы, прекратив тем самым вызванный им же внутренний церковный раскол. Словом, как понимаете, я не могу поддержать ни маркиза Монферрата, ни герцога Савойского, а поскольку Венеция решила заключить союз с ними, то вполне естественно предположить, что Франческо Сфорца и Козимо де Медичи окажутся теперь на моей стороне. При этом основной целью для меня в любом случае остается подписание мирного договора. Что касается вас, мессер Дечембрио, то я наслышан о том, что вы умны, хорошо владеете словом и знаете иностранные языки, а потому буду рад предложить вам должность секретаря Святого престола и составителя официальных писем Папской области.
Услышав эти слова, Пьер Кандидо едва смог сдержать слезы облегчения. Значит, понтифик понял все с самого начала. Что за необыкновенный человек! Все-таки есть в мире справедливость. Дечембрио прибыл в Рим, надеясь найти поддержку и защиту у папы, и тот не только сразу же принял его, но и предложил занять невероятно почетную должность, которая надежно защитит от любых возможных преследований со стороны Милана. Пьер Кандидо подошел к Николаю V, встал на колени и поцеловал туфлю понтифика.
— Ваше святейшество, — сказал он, — даже не знаю, как благодарить вас. Вы спасли мне жизнь.
— Что вы, друг мой, это сущая малость.
— Нет, не малость, а намного больше, чем я мог надеяться, — отозвался Пьер Кандидо Дечембрио, а понтифик тем временем знаком попросил его подняться. — Как я могу отплатить вам за оказанную мне честь?
У Николая V был готов ответ:
— Составляя письма, способствующие равновесию отношений и установлению мира. Не забывайте, это наша главная цель. Юбилейный год начался успешно: люди приезжают в Рим со всего мира. Могу сказать, что мне, хоть и не без труда, удалось вновь объединить Римско-католическую церковь. Так что не стоит недооценивать ту роль, которую я доверю вам.
— Нив коем случае, — заверил Пьер Кандидо Дечембрио.
— Замечательно, — сказал понтифик. — Теперь, если мы решили этот вопрос, давайте поговорим о другом: хотите навестить вместе со мной художника, который работает над совершенно необыкновенной картиной? Он и человек довольно необычный: приехал из Фландрии и работает в основном в мрачных тонах, но образы, выходящие из-под его кисти, поражают воображение.
— Ваше святейшество, это приглашение — честь для меня.
— Очень хорошо, тогда следуйте за мной, — предложил папа и направился к едва заметной двери, скрытой за одной из деревянных панелей.
Когда они прибыли в просторный зал, где художник с разрешения понтифика оборудовал студию, Пьер Кандидо Дечембрио заметил, что доска, с которой работает живописей, отличается не только большим размером, но и странной формой: она была вытянута по вертикали, что позволяло создать крайне необычную композицию.
Маэстро подошел к папе, поцеловал ему руку, а затем жестом, не произнося ни слова, попросил разрешения продолжать работу. Николай V кивнул.
Пьер Кандидо Дечембрио поразился атмосфере, царящей в зале: несмотря на впечатляющие размеры помещения, казалось, что заглядываешь в некий сокровенный уголок, спрятанный от чужих глаз. Молчаливое взаимопонимание между папой и художником усиливало это впечатление. Было ясно, что этим двоим не нужны пустые разговоры.