Стая птиц поднялась в небо: вороны каркали, словно обвиняя ее, давая понять, что знают о ее злодеяниях.
К Бьянке Марии подошел гвардеец.
— Я хочу остаться одна! — твердо сказала она. — Идите куда хотите, только прочь с глаз!
Солдат неуклюже поклонился. В слабом свете предвечерних сумерек сверкнуло лезвие его алебарды.
Бьянка Мария осталась одна, совершенно потерянная. Она обхватила рукой зубец крепостной стены, боясь упасть. Сил дойти до башни не было, и она решила остаться здесь. Герцогиня дрожала, но не от холода: это муки совести терзали ее, будто лезвия острых мечей, первый раз за много лет. Она была отвратительна сама себе и никак не могла понять, почему это чувство охватило ее только сейчас. Вероятно, злость на Франческо и его двуличную любовницу до поры до времени пересиливала все остальное. Как холод притупляет любые другие ощущения, так и ярость в душе Бьянки Марии накрыла все чувства снежным покрывалом, скрывая углы, окрашивая все в единый цвет.
Сжимая в руках мешок, она приблизилась к краю стены, вплотную к зубцам, доходившим ей до груди. Внизу виднелся оборонительный ров, наполненный водой. С усилием, показавшимся ей нечеловеческим, Бьянка Мария подняла руку и швырнула мешок как можно дальше. Страшная ноша описала дугу в сером холодном воздухе и с громким плеском скрылась в ледяной воде.
Герцогиня все стояла на месте и смотрела вниз, словно околдованная неведомой силой.
Наконец из ее глаз полились слезы. Бьянка Мария всхлипывала, а ужасная боль все сильнее сжимала ее сердце.
ГЛАВА 85
МОЛИТВЫ
Неаполитанское королевство, замок Кастель-Hуoвo
Ферранте не сводил глаз с отца. Тот лежал, укрытый шерстяными одеялами и волчьими шкурами. Он весь горел и почти не мог говорить. В углу комнаты сидел дон Рафаэль Коссин Рубио. Он все время молчал, любые слова в такой момент казались неуместными.
Принц только что вернулся из похода на Флоренцию, обернувшегося полным провалом. Его солдаты долго ждали появления короля с подмогой, но Альфонсо не смог сдержать обещания: по пути ему стало плохо, и пришлось срочно ехать обратно.
Арагонцы еще пару месяцев стояли лагерем в окрестностях Флоренции, но их неуклюжие попытки атаковать ни к чему не привели. Когда Ферранте вернулся в Неаполь, отец по-прежнему не вставал с постели.
Глаза Альфонсо лихорадочно блестели. Ферранте не мог поверить тому, что видел: казалось, король враз постарел на двадцать лет. Под горой одеял угадывалось исхудавшее тело.
Больной то и дело заходился в приступах кашля, но все же позвал к себе сына, и Ферранте тут же явился.
— Сын мой, — сказал Альфонсо, — я получил письмо от понтифика. Он просит меня прекратить военные действия в отношении Козимо де Медичи. Я бы ни за что не согласился, но его святейшество напомнил мне о двух очень важных вещах.
— Отец, вам лучше поберечь силы.
— Глупости! Найдите письмо, оно у меня на столе.
Ферранте выполнил просьбу: отыскав письмо, он вернулся к постели отца.
— Читайте со второй строчки, — сказал король.
Сын пробежал глазами лист бумаги и начал читать:
— Хочу сообщить вам, что Франческо Сфорца и Франческо Фоскари, венецианский дож, намерены заключить мирный договор, который будет подписан в Лоди в начале апреля. Встреча назначена на девятое число. По всей вероятности, к соглашению присоединится Козимо де Медичи. Согласно вышеупомянутому договору, граница между Венецианской республикой и Миланским герцогством будет проходить по реке Адда с установкой соответствующих указателей. Кроме того, этот документ станет первым шагом в образовании союза трех основных сил Севера Италии: Милана, Венеции и Флоренции. Со своей стороны я готов подтвердить, что Папская область тоже присоединится к данному соглашению. Не стану скрывать, эти договоренности были достигнуты при моем содействии. Разумеется, я надеюсь, что и вы откажетесь от притязаний на Милан и территории Флоренции во имя высших целей: с одной стороны, мир с Миланом, Венецией и Флоренцией, а с другой — вступление в союз, который объединит различные силы для совместной борьбы с главной опасностью нашего времени — нашествием Османской империи. Безусловно, вы знаете, что Мехмед Второй готовится напасть на Сербию и осадить Белград. Поэтому главная цель перемирия и объединения сил — защита западного христианского мира от растущей мощи неверных. Я взываю к вашей мудрости, отваге и преданности христианской вере, которую вы всегда проявляли…