— Прекрасная речь, нечего сказать, — ответила Бьянка Мария, но в ее голосе слышалось недовольство. — Однако есть одна деталь, Лукреция. Вы сами сказали, что получили много, и я рада слышать, что вы это осознаете. А теперь я прошу вас дать кое-что взамен. Вам пришлось немало бороться, а потому я запрещаю вам отступать именно сейчас! Постарайтесь переубедить Галеаццо Марию, устройте ему сцену ревности, воспротивьтесь этому браку! Я не прошу вас об этом, а приказываю, вы поняли?
Лукреция уверенно смотрела на Бьянку Марию, но по легкой тени в ее взгляде было понятно, что она заранее признала свое поражение.
— Вы не понимаете? Для вашего сына мы обе уже в прошлом. У вас нет никакой власти над ним, простите за жестокую прямоту, а я с каждым днем все больше ее теряю. Если вы приказываете, то я выполню то, что вы сказали, но надежды у меня немного. И это еще не считая того, что я не горю желанием спорить с мужчиной, который мог бы признать моих детей, если выберет себе подходящую жену.
— И вы думаете, что Бона именно такая? Что она позволит Галеаццо Марии признать ваших детей как маленьких Сфорца?
— Я сомневаюсь в этом, но ваш сын считает, что Бона не будет возражать.
— Вы заблуждаетесь! — в негодовании воскликнула Бьянка Мария.
— Может быть, мадонна. Возможно, вы правы, а я — нет. Но имеет смысл попытаться. Мне кажется, вы видите эту женщину в свете ненависти к герцогам Савойским, которую вы унаследовали от матери. Я не говорю, что ваша мать не имела на то оснований, я никогда не позволила бы себе подобную дерзость, но всем известно, что Аньезе дель Майно ненавидела Марию Савойскую.
— Не смейте произносить имя моей матери, Лукреция, я запрещаю вам это.
— Примите мои извинения, ваша светлость. Но, боюсь, суть от этого не меняется.
— Вы! — воскликнула Бьянка Мария, ослепленная яростью, которая росла в ней, будто плод, усеянный шипами. — Вы говорите об этом браке, словно о чем-то неизбежном. А ведь вы сами превратили моего сына в свою игрушку, вы отвлекли его от Доротеи Гонзаги, когда он еще имел возможность жениться на ней, вы стали первой среди его любовниц. И теперь вы живете в этом замке, будто его законная супруга! Зря я сюда пришла… Может, это вы и убедили Галеаццо Марию жениться на Боне! Но вы дорого за это заплатите, дорогая моя, уж поверьте!
Не дав Лукреции возможности объясниться или возразить, Бьянка Мария повернулась к ней спиной. Слезы текли по щекам герцогини.
Она ушла, не удостоив любовницу сына даже взглядом. Однако на самом деле Бьянка Мария знала, что ее угрозы — просто слова, потому что было ясно: при этом дворе у нее больше нет никакой власти.
ГЛАВА 109
НЕВОСПОЛНИМАЯ ПУСТОТА
Миланское герцогство, замок Сфорца
Он с ненавистью смотрел на мать. Как она посмела так разговаривать с Лукрецией? Пытается раздавать приказы, хотя уже пора бы признать, что никого не волнует ее мнение. Уж его-то точно. И довольно давно. Он даже специально заставил ее дожидаться в приемной.
— Зачем вы ходили к Лукреции? Чего надеялись этим добиться?
Бьянка Мария удивленно уставилась на него:
— Чего я надеялась этим добиться? Чтобы она заставила вас одуматься, сын мой. Но теперь вижу, что это невозможно. Эта дурочка все вам рассказала. Она не понимает, что этим только вредит вам.
— Следите за своими словами. Сколько раз мне нужно повторить, что я не нуждаюсь в ваших советах? Я благодарен вам за все, что вы сделали, но это уже давно в прошлом.
— Если бы вас только слышал ваш отец…
— Но его больше нет с нами, верно? Да и если бы он был здесь, уверяю вас, он бы поддержал меня.
— Сильно в этом сомневаюсь. Франческо, в отличие от вас, умел выслушивать чужое мнение. Это был достойный, смелый и умный человек. Вы же — его-самая большая неудача, да и моя тоже. Вы приложили все усилия, чтобы разорвать помолвку с Доротеей Гонзага. А когда она умерла, решили жениться на девице из династии герцогов Савойских, прекрасно зная, что это большая ошибка!
— А почему это большая ошибка? Вы хоть раз видели Бону? Нет. А осыпаете ее проклятиями.
— Неужели вы забыли, как ее семья держала вас взаперти в церкви в Новалезе, когда вы всего лишь ехали из Франции в Милан, чтобы попрощаться с умершим отцом?
— Опять эта история? Нет, вы не понимаете! Конечно, герцоги Савойские не были особенно любезны с нами, но, в конце концов, мы-то сами что сделали для них? Ничего! Да и Бона совершенно не похожа ни на трусливого эпилептика Амадея Девятого, ни на этого болвана Филиппо! Это женщина невероятной красоты, любезная и обходительная, идеальная мать для будущих наследников. Кроме того, хоть вы и наговариваете на нее, она не станет возражать против того, чтобы я признал детей Лукреции.