— Группа николотти собирается в соседних переулках и скоро двинется к церкви…
— С какой целью? — перебила его дама.
— Ограбить и убить вас. По той простой причине, что вы богаты, а они нет.
У Поднесены перехватило дыхание.
— Думаешь, они осмелятся ворваться в храм Божий? — спросил кардинал у Барнабо.
— Не сомневаюсь. И едва ли добрые монахи смогут помешать бандитам.
— Значит, нужно спасаться на моей лодке, — с поразительным спокойствием заявил Панчьера. — Она совсем рядом, уже спущена на воду и готова к отплытию.
Ваше высокопреосвященство, — обратилась к нему Полиссена, которой с трудом, но все же удалось взять себя в руки, я вынуждена просить вас о помощи.
— О чем речь, я буду счастлив помочь вам. Но сейчас, моя дорогая, нам стоит последовать совету вашего слуги.
Не говоря больше ни слова, все трое поспешили к выходу из церкви.
На улице Барнабо ощутил порыв холодного утреннего ветра, а затем увидел именно то, чего так опасался: из переулка напротив появилась группа оборванцев и решительно зашагала к церкви. Николотти сжимали в руках палки и ножи, и, судя по выражениям лиц, намерения у налетчиков были самые кровожадные.
— Скорее, госпожа, скорее! Бегите к лодке! — воскликнул слуга.
— Барнабо… — прошептала Полиссена.
— Бегите! — решительно повторил он.
— А как же ты?
— Я попытаюсь их задержать.
— Ваш слуга прав, мадонна, надо поторопиться. — Не тратя больше слов, старый кардинал подхватил Полиссену под руку и почти поволок к лодке, которая стояла на приколе неподалеку. — Никколо, скорее! — крикнул он капитану. — Отплываем, иначе нас убьют!
Пока рука Панчьеры уверенно тащила ее вперед, Полиссена успела разглядеть людей из банды николотти. Грязные и изголодавшиеся, оборванцы спешили к ним. Некоторые уже начали швырять камни.
Снаряды еще не достигали цели, но постепенно падали все ближе к Барнабо, который тем временем вытащил из-за пояса кинжал.
Полиссена и кардинал подбежали к причалу.
Моряки уже отвязывали тросы. Пока двое из них помогали знатной даме подняться на борт, кардинал раздраженно бросил остальным членам экипажа:
— Чего вы ждете?! Не собираетесь же вы бросить этого бедолагу одного? Он под моей защитой, и если с ним что-то случится, виновата будет моя гвардия. Скорее, помогите ему!
Услышав приказ, трое мужчин с арбалетами сошли с лодки. Раздались первые выстрелы, и арбалетные болты пронзили холодный воздух. Легкие порывы морозного ветра не могли им помешать: стрелы обрушились на оборванцев. Две из них пролетели мимо цели, но третья ранила одного из разбойников в руку, и тот громко закричал.
Остальные остановились в нерешительности; некоторые николотти уже пятились, побросав камни, которые сжимали в руках.
Тем временем Барнабо, воспользовавшись замешательством в стане налетчиков, со всех ног кинулся к лодке кардинала.
Арбалетчики неторопливо отступили, держа на виду свое смертоносное оружие.
Бандиты не решались преследовать их. То, что казалось легким грабежом, грозило обернуться кровавой схваткой, а никто из николотти не спешил мериться силами с профессиональными гвардейцами.
Пока оборванцы топтались на берегу, лодка отчалила и заскользила по каналу, оставив церковь Сан-Николо-деи-Мендиколи позади.
Облокотившись о борт, Полиссена еще некоторое время разглядывала налетчиков: их перепачканные углем лица с редкими почерневшими зубами приводили ее в дрожь. Свидание с кардиналом оказалось намного опаснее, чем она ожидала.
Будто прочитав беспокойные мысли спутницы, Антонио Панчьера положил руку ей на плечо:
— Не бойтесь, мадонна, вот увидите: наша первая встреча станет началом пути, который принесет всем нам удачу.
Полиссена надеялась на это всем сердцем.
ГЛАВА 10
ГЕРОЛЬД
Миланское герцогство, замок Порта-Джовиа
Значит, это правда, подумал Филиппо Мария. Его войско в Маклодио разбито. И ни один из командиров не решился сообщить об этом лично. Они отправили вместо себя Герольда, и Филиппо Марии пришлось выслушивать дурацкие оправдания этого ничтожества — настоящее оскорбление для герцога Висконти.
Мастифы рычали все громче.
Вдруг Филиппо Мария отчетливо понял, как нужно поступить. Он отпустил гвардейцев и приказал им закрыть двери, а затем окинул Герольда оценивающим взглядом.
Анджело Барбьери с ужасом догадался, что задумал герцог. Чего-то подобного он и опасался с той самой минуты, когда сел на проклятого коня и отправился в Порта-Джовиа с вестью о поражении.