Железные шипы вновь проткнули доспехи, и венецианец рухнул с лошади.
Карло выпустил цеп: шипы вонзились так глубоко, что не стоило и пытаться их выдернуть. Это орудие, смертоносное в бою, требовало умелого обращения. Малатеста не раз попадал в сложные ситуации из-за своего цепа, но все равно не хотел отказываться от него: он позволял добиться невероятной скорости атаки, особенно при первом столкновении, что обычно приводило противника в ужас.
Пока поверженный венецианец захлебывался болотной жижей вперемешку с кровью, Карло обнажил меч и потянул за поводья. Конь поднялся на дыбы. Малатеста грозно осмотрелся, надеясь, что страх распространится по рядам неприятеля, словно проказа. Однако не успел жеребец вновь опустить копыта на скользкую землю, как капитан увидел зрелище, приведшее в ужас его самого.
ГЛАВА 3
СЛАБОСТИ ГЕРЦОГА
Миланское герцогство, замок Порта-Джовна
— Значит, я должна молча, без малейших возражений принять ваше решение? После того, как провела столько дней в страхе за вас! Я защищала вас, словно фурия, не жалея себя! Я помогла придумать и воплотить в жизнь план, освободивший вас от Беатриче! Я подарила вам самую прекрасную в мире дочь! И потеряла еще одного ребенка в прошлом году! Все это я вынесла ради вас, ваша светлость, потому что люблю вас больше жизни! — кричала Аньезе, а глаза ее метали молнии.
Боже, как она была прекрасна! Нежная и одновременно гордая, невероятно обворожительная. Аньезе дель Майно сорвала с головы чепец из белоснежного кружева, и длинные волосы золотистыми локонами рассыпались по плечам. Жемчужные бусины, оторвавшиеся от чепца, покатились по полу и затерялись между ножками бархатных кресел и резного столика.
Он с радостью овладел бы ею прямо сейчас, но Филиппо Мария Висконти прекрасно знал: когда Аньезе в ярости, прикасаться к ней опасно для жизни. Нужно ее успокоить и рассказать, что именно он придумал.
— Любимая, не будьте так суровы со мной, — начал он примирительно. — Я безмерно ценю перечисленные вами заслуги и многие другие ваши достоинства, но все же поймите, что этот брак очень важен для герцогства. Союз с Амадеем Восьмым Савойским совершенно необходим, особенно сейчас, когда против меня выступил Карманьола.
Вот почему я женюсь на Марии. Но не бойтесь: ничто не разлучит нас, ведь я люблю вас одну.
Герцог говорил со всей искренностью, на какую только был способен. Однако Аньезе не успокаивалась:
— Конечно, это сейчас вы так говорите! Но пройдет несколько месяцев, молодая супруга окажется в ваших объятиях, и вы обо всем позабудете. Что тогда будет с Бьянкой? Как я объясню дочери, почему вы нас бросили?
Филиппо Мария, сидевший в своем любимом кресле, покачал головой и сделал глубокий вдох. Терпение, мысленно проговорил он. Затем тяжело поднялся, опираясь на костыли, с огромным трудом пересек комнату и приблизился к пламени, горевшему в камине. Проклятые ноги, подумал Филиппо Мария. Если бы только у него было здоровое тело! Герцог еле сдержал возглас негодования. Ухватившись одной рукой за массивный каминный портал, он поднес вторую к огню, надеясь, что тепло подскажет нужные слова. Костыли упали на пол.
Так или иначе, он заметил, что тон Аньезе изменился: поначалу в ее голосе звенела сталь, а сейчас проступила нежность. Взгляд, еще недавно огненный и воинственный, тоже смягчился. Плавные движения ресниц подчеркивали неожиданную перемену.
Воспользовавшись молчанием герцога, женщина продолжила:
— Я не глупа и понимаю, что толкает вас на подобный шаг. Но и вы должны понять мое беспокойство. Бьянка почитает вас как Бога, да и я тоже. Но враги только и ждут возможности отдалить нас друг от друга, любимый мой. Хоть сегодня Амадей Савойский и провозглашает себя вашим союзником и другом, он уже строит козни и наверняка собирается в будущем выступить против вас. Он ведь не дает за невестой ни гроша приданого, что уже вызывает определенные подозрения. — Аньезе хватило хитрости произнести последние слова чувственно, с легким придыханием.
Филиппо Мария это заметил. Кажется, молчанием ему удалось добиться большего, чем самыми разумными доводами. Он хорошо знал характер любовницы и понимал, что в такие моменты ей совершенно необходимо выплеснуть эмоции. Это помогало Аньезе быстрее справиться с ними. С другой стороны, вечно молчать тоже нельзя, иначе не избежать новой вспышки гнева.
— Аньезе, — сказал Филиппо Мария, повернувшись к ней, — я прекрасно понимаю ваши опасения; более того, я разделяю их. Но все же прошу, доверьтесь мне. Хоть раз я предавал вас с тех пор, как мы вместе? Хоть раз дал повод усомниться во мне? — Взгляд его стал суровым, решительным.