Франческо остановился и взял Бьянку Марию за руки. Он внимательно посмотрел ей в глаза и прочел там искренность и невероятную решимость. В этот раз фортуна действительно улыбнулась кондотьеру, подарив ему супругу, отличающуюся не только красотой, но и мужеством вкупе с мудростью. Сфорца подхватил нареченную и закружился ее в объятиях. Бьянка Мария казалась легкой и хрупкой, словно птичка, но внутри нее скрывались решимость и железная воля.
Перед глазами молодой женщины пестрым хороводом замелькали белые облака на голубом небе, бегающие по лугу дети, городская стена, палатки торговцев, разноцветные флаги.
Наконец Франческо опустил ее на землю и нежно поцеловал, любуясь красотой молодой жены. Белоснежная кожа Бьянки Марии и ее светлые глаза, похожие на прозрачные драгоценные камни, завораживали капитана.
— Все, что вы сказали, совершенно верно, но все же я не намерен так скоро расставаться с вами, мадонна, — игриво сказал он.
— В каком смысле? — удивилась она.
— Если мне придется уехать вместе с моим войском…
Бьянка Мария перебила супруга:
— Мессер, вижу, вы еще плохо меня знаете. Я последую за вами, куда бы вы ни отправились. Я прекрасно держусь в седле, да и мечом владею не хуже мужчины.
Франческо Сфорца пораженно посмотрел на нее:
— В самом деле?
— Испытайте меня, — предложила она.
Кондотьер взглянул в глаза супруги. Они пылали отвагой.
— Это ни к чему, возлюбленная моя: то, что я вижу, говорит о вашем мужестве лучше любой битвы.
ГЛАВА 50
ЗАДЕЛ НА БУДУЩЕЕ
Венецианская республика, палаццо Барбо
Полиссена смотрела на сына и видела в нем будущее своей семьи. Ее брат Габриэле нашел защиту во Флоренции, и дружба с Козимо де Медичи должна была помочь ему рано или поздно вернуться в Рим. Тем временем родство с папой пошло на пользу карьере Пьетро: в свои двадцать четыре года сын Полиссены уже был кардиналом-дьяконом. Юноша приехал в Венецию на несколько дней погостить и теперь рассказывал матери о Флоренции, о своих надеждах и планах.
Они вместе сходили на рынок в Риальто, где купили вино и ткани, а потом решили задержаться на небольшой площади неподалеку от церкви Санта-Мария-Матер-Домини. В центре открытого пространства располагался каменный колодец, откуда брали воду многие жители Венеции, а вокруг возвышались величественные фасады домов местной знати. Круглые барельефы на палаццо Дзане, изображающие грифонов и орлов, всегда завораживали Полиссену.
На улице было прохладно, но женщине не хотелось так скоро возвращаться домой. Как обычно в ноябре, воды Венецианской лагуны окрасились в совершенно особенный цвет — искрящийся светло-зеленый, а прохладный воздух нес ощущение свежести.
— Козимо де Медичи верит в лучшее, — заметил Пьетро. — Он считает, что скоро понтифик, ваш брат, сможет вернуться в Рим. По его словам, дни братьев Колонна сочтены, и Вечный город готовится вновь принять в свои объятия истинного духовного главу.
— Мне довелось познакомиться с Козимо де Медичи, он очень умный человек и изощренный стратег, но почему он считает, что Рим готов к возвращению папы?
— Он убедил дядю признать законность притязаний Альфонсо Пятого Арагонского на престол Неаполя. Таким образом, Базельский собор потеряет своего последнего союзника, поскольку Филиппо Мария Висконти, до недавних пор поддерживавший ассамблею епископов, внезапно потерял к ней интерес. Более того, объединение Греческой и Римской церквей, произошедшее во Флоренции в прошлом году при живом содействии все того же Медичи, дополнительно укрепило положение понтифика и ослабило концилиаристов. Ну и наконец, Крестовый поход против турок-османов сыграл важную роль. На нашей стороне выступили лучшие силы Венгрии: король Владислав Третий Варненчик и воевода Трансильвании Янош Хуньяди, а также правитель Сербии Георгий Бранкович и господарь Валахии Мирча Второй. Христиане одерживают одну победу за другой, а понтифик, ваш брат, пообещал привлечь венецианский флот! Из Флоренции, при поддержке Медичи, дядя наконец смог заняться внешней политикой, что было недоступно для него в Риме.
Полиссена улыбнулась:
— Значит, вы теперь разбираетесь в политике?