Неприятные сюрпризы преподнес и Евгений IV: он предал Франческо анафеме и расторгнул его кондотту. Понтифик внезапно решил, что предпочитает нанять Никколо Пиччинино, и тут же внес годовую плату за четыре тысячи рыцарей и тысячу пехотинцев, а также вручил своему новому капитану сто тысяч флоринов жалованья. Сфорце ничего не оставалось, кроме как обратиться к антипапе Феликсу V. И вот они заперты в замке Джирифалько, вся Анконская марка залита кровью, а Франческо из последних сил сражается за свои владения.
Больше всего, однако, Бьянку Марию мучили неудачи в зачатии наследника. Хотя нельзя сказать, что они мало старались: Франческо был большим ценителем плотских наслаждений и проводил немало времени в постели с молодой супругой. Бьянка Мария, однако, подозревала, что он посещает и другие альковы. Конечно, точно она ничего не знала, но не удивилась бы, ведь к моменту женитьбы у него уже было пятеро детей от Джованны д’Акуапенденте. Один из них, Тристано, был даже старше самой Бьянки Марии.
Но ей не хотелось изводить себя мрачными мыслями: лучше уж подумать, как поддержать супруга, разделив с ним все тяготы и заботы. Как же она скучала по счастливым дням в Кремоне! Теперь Бьянка Мария слишком хорошо познала кочевую жизнь военных: и пронизывающий до костей холод в походных лагерях, и не оставляющее ни на минуту беспокойство при виде снующих туда-сюда гонцов во время подготовки наступления.
Несколько месяцев назад в Ези Франческо наделил семнадцатилетнюю жену полномочиями регента. В присутствии своих капитанов Антонио Орделаффи, Сигизмондо Мала-тесты и Пьера Бруноро Сфорца поставил супругу во главе Анконской марки, доверив ей управление городом и судьбу жителей. Франческо заявил, что она наверняка справится с ответственным делом, проявив благоразумие, мудрость, великодушие и милосердие. Он также обратился к жителям Анконской марки с просьбой полагаться на Бьянку Марию в период его отсутствия и исполнять все ее указания.
Этот жест наполнил гордостью юную супругу, и она с величайшим рвением взялась за исполнение новых обязанностей в ожидании возвращения мужа. Вернувшись с новыми солдатами, которых ему предоставил антипапа Феликс V, Сфорца забрал жену с собой и отправился в Джирифалько. Однако Бьянка Мария выбилась из сил, и мысль о том, чтобы провести еще несколько месяцев в гуще военных действий, в постоянном страхе все потерять, приводила ее в ужас. У них не осталось ни гроша; Бьянке даже пришлось продать столовое серебро, чтобы прокормить и так уже немногочисленных слуг. Просить чего-то для себя она даже не пыталась, зная, что все собранные налоги уходят на военные расходы.
Девушка посмотрела на Перпетую — свою верную камеристку, которая ответила госпоже взглядом, полным тепла и нежности.
И вот мы снова ждем очередного сражения, моя дорогая подруга, — сказала Бьянка Мария. — До чего же невыносимо это ожидание! Все настроены против Франческо, и я уже не верю, что он сможет снова выйти победителем.
— Мужайтесь, ваша светлость, еще не все потеряно, я точно знаю, — ответила Перпетуя. — Не сомневаюсь, что ваш супруг сражается не жалея сил. А ведь все называют его лучшим военачальником наших дней! Не сомневайтесь, он скоро одолеет Пиччинино, и вы должны верить в него.
— Вы правы, Перепетуя, но как же тяжело бездействовать и ждать! Клянусь, лучше умереть. А хуже всего, что мое чрево по-прежнему пусто! Я совершенно никчемна.
— Не говорите так, ваша светлость, на свете нет никого добродетельнее и усерднее вас. И ваш супруг отлично это знает.
— Наверное, — согласилась Бьянка Мария, — но я сама не могу с этим смириться. Мне противно быть ущербной; хочу, чтобы муж гордился мной!
— Он и так гордится вами, ваша светлость.
Бьянка Мария внезапно поняла, что речи Перпетуи не успокаивают, а лишь раздражают ее. Нет, вины камеристки тут не было: добрая и милая девушка искренне заботилась о ней, но сейчас супруге Франческо Сфорцы не нужны были утешение и сочувствие. Ей хотелось, чтобы ее подтолкнули к действиям, обжигая словами, будто ударами кнута. Чему ее учила мать? Тому, что в ее жилах кровь Висконти! А также кровь дель Майно. А все представители этих родов могли взяться за меч и сражаться.
Она больше не станет томиться в бездействии, а лучше отправится на поле боя бок о бок с Франческо. Хватит бессмысленного ожидания. Пусть ее ранят в битве, пусть изрубят на куски, раз уж она не может родить сына! Так от нее будет хоть какая-то польза.