— Нет, любимый.
— Тогда успокойтесь! — твердо, но не повышая голоса продолжил герцог. — Если я сделаю этот шаг, то лишь с одной-единственной целью: обеспечить нам могущественного союзника. После заключения брака Амадей Восьмой Савойский предоставит войска, солдат и оружие для защиты Милана. Война мне обходится в сорок девять тысяч флоринов ежемесячно! А доходы, даже если выжать из народа налоги до последней капли, не превышают сорока пяти тысяч, так что сами видите, как скудны наши ресурсы. Поэтому, Аньезе, пожалуйста, постарайтесь понять. Этот брак — плата Амадею Восьмому за безопасность наших владений. Ведь против меня и Венеция, и Флоренция!
— Филиппо, я понимаю вас, — ответила Аньезе, подходя к герцогу и беря его за руки. — Разве может быть иначе? Я ведь тоже видела, как завистливые венецианцы хитростью заполучили вашего лучшего кондотьера, пообещав ему золотые горы. И все же не поймите меня неправильно: разве не вы сами прогнали Карманьолу? Сначала призвали его ко двору, а потом оставили ждать на улице и не пожелали с ним разговаривать. Я знаю, почему вы так поступили. Но и вы должны понимать: если втоптать в грязь того, кто был тебе верен, это породит в нем гнев и жажду мести, что намного опаснее жадности, из-за которой вы изначально ополчились на него. — Она крепче сжала ладони герцога.
— Я знаю, но что еще мне оставалось?! — раздраженно воскликнул Филиппо Мария. — Я сделал его правителем Генуи, рассчитывая дать ему богатство и почести, но при этом держать на расстоянии. А он чем отплатил?! По-моему, я, наоборот, чересчур щедр с наемниками. Вы ведь помните, что именно они — не знать, а обычные вояки, привыкшие к жестокости и насилию, — в свое время захватили Милан и до последнего пытались не пускать меня к власти! Только смерть смогла умерить пыл Фачино Кане! Теперь у нас есть Франческо Сфорца, хоть и совсем молодой, но подающий большие надежды. Однако и ему непросто: пока мы разговариваем, он бьется на Ольо с выродками Кармальолы не на жизнь, а на смерть! И кто знает, чем все закончится.
— Не теряйте веру, Филиппо!
— Веру?! — воскликнул герцог. — Вовсе не вера поможет мне выиграть эту бесконечную войну, а только точный расчет и хитрость. И умение быть безжалостнее врагов. Вот почему мне нужен союз с Амадеем Восьмым. Я практически разорен. Каждый день я спрашиваю у Дечембрио и Риччо, сколько денег осталось в казне. Миланская знать потребовала созвать городской совет. Мы в огромной опасности, Аньезе. Поэтому, прошу вас, не требуйте от меня невозможного. Я женюсь на Марии Савойской, но только чтобы спасти нас.
Последнее заявление оказало желаемое воздействие. Взгляд молодой женщины стал томным, красивые белые руки нежно погладили усталое лицо герцога. Она помогла ему сесть напротив камина и произнесла:
— Хорошо, любовь моя. Я больше не буду мучить вас. Позвольте мне лишь отметить, что у ваших врагов в этой истории есть одно слабое место.
— Какое же? — спросил заинтригованный Филиппо Мария.
— Согласитесь, что до сих пор Карманьола не нанес вам решающего удара, хотя возможность для этого у него была. После победы при Соммо он практически остановился, словно, несмотря на обиду, еще чувствует привязанность к вам и к Милану. Не все можно купить за деньги, правда? Он выдающийся военачальник, а потому, я уверена, ему гораздо больше нравилось сражаться под вашими знаменами. Именно те битвы принесли ему вечную славу. А что для кондотьера дороже славы? В конце концов, если Венеция приняла его с распростертыми объятиями, так только благодаря признанию, которое он заслужил в сражениях за вас.
— Вне всякого сомнения, но я не понимаю, как это может…
— Сейчас я все объясню, любовь моя, — перебила Аньезе и прижала указательный палец к своим чувственным губам, выбрав самый действенный способ заставить герцога выслушать ее. — Если отправить к Карманьоле гонцов с просьбой несколько придержать военный пыл в отношении Милана, но так, чтобы венецианцы ничего не заметили… Возможно, тогда вы хитростью добьетесь большего, чем ваши люди — оружием.
Герцог улыбнулся. Внезапно ему показалось, что в конце туннеля брезжит свет.
Ну конечно! — воскликнул он. — Денег у меня нет, но я пообещаю Карманьоле земли и владения и уговорю поддержать нас.
— Тогда, с одной стороны, вы получите союз с Савойей, а с другой — сможете сдерживать Венецию и, если повезет, отобрать у нее лучшего кондотьера.