— Ваше преосвященство, с сегодняшнего дня Неаполь принадлежит Арагону, и знайте: я буду любить этот город так, как никто не любил его до меня. Я принес боль и страдания и прошу у вас за это прощения, но планы у меня грандиозные: Неаполь станет столицей и главной жемчужиной моей короны. По этой причине я запретил грабить город. Никто из моих людей в дальнейшем и пальцем не тронет неаполитанцев.
Архиепископ издал вздох облегчения.
— Ваше величество, я очень рад услышать о принятых вами мерах и благодарю вас именем Господа. Однако должен вам признаться, что город совершенно истощен. Долгая осада измучила неаполитанцев, и понадобится нечто гораздо большее, чтобы завоевать их доверие. Вам придется приложить немало сил, чтобы вернуть все то, что вы отняли. — В глазах архиепископа блеснули слезы.
— Ваше преосвященство, вы совершенно правы, — ответил король. — Я не ищу оправданий, да их и не существует. Вы верно сказали: доверие неаполитанцев необходимо завоевать. Но у меня есть средства, владения, деньги. Я не какой-нибудь безродный выскочка, а король Арагона. И ради Неаполя не пожалею ничего, вплоть до собственной жизни.
— Ваше величество, мне кажется, вы говорите искренне, и это делает вам честь. Но отнюдь не деньги нужны для завоевания уважения неаполитанцев. Вы должны научиться понимать их, слышать их сердца, и только тогда сумеете действительно сделать что-то для горожан. Что сейчас по-настоящему необходимо жителям — я говорю «сейчас», но на самом деле всегда, — это мир, гармония, спокойствие после такой долгой бури. Если вы будете стремиться к этому, то знайте, что можете рассчитывать на мою поддержку. Теперь все в ваших руках.
Король Арагона кивнул. Ему и самому хотелось просто жить — без войн, без битв, без вражды. Только солнце, улыбки, лазурные воды залива. Однако ему нужно было кое-что от архиепископа.
— Ваше преосвященство, простите мне эту просьбу, но она совершенно необходима. Я понял ваши слова и клянусь прислушаться к ним. Однако, чтобы действовать в указанном вами направлении, мне необходимо признание законности моей власти со стороны папы римского. Только вы можете помочь мне в этом.
Выражение лица Гаспаре ди Диано оставалось бесстрастным.
— Я сделаю, что смогу, но не просите меня о большем.
Альфонсо поцеловал руку архиепископа, и тот удалился.
ГЛАВА 59
ВЕРНОСТЬ
Анконская марка, замок Джирифалько
Этого человека прислала ее мать. Сейчас он ожидал в приемной — небольшой комнате, которую Бьянка Мария использовала для личных встреч. Здесь стояли красивый дубовый стол, стеллаж с книгами и рукописями, которые она приказала привезти из Милана, изящные резные деревянные стулья. Стены украшали фрески кисти местного художника.
Франческо вместе со своими солдатами стоял лагерем в Монтеджорджио. Он решил немного побыть один, после того как избавился от Перпетуи. Капитан мог бы периодически возвращаться в замок Джирифалько, но в последние дни ему этого совершенно не хотелось.
Бьянка Мария чувствовала себя обманутой: с одной стороны, Перпетуя да Варезе воспользовалась доверием госпожи, чтобы отобрать у нее мужа, а с другой — собственное чрево Бьянки Марии оставалось пустым, и мысль о неспособности родить ребенка мучила молодую жену. Ко всему этому примешивалась горькая обида, которая неумолимо росла в груди Бьянки, словно сугроб в лютую метель. Дочь герцога Висконти много дней провела в мечтах о сладкой мести. Нужно дождаться подходящего момента, но рано или поздно она осуществит свой коварный план. Пока же можно не торопясь продумать все детали. Однажды Франческо поймет, что она ни о чем не забывает и проявить к ней столь вопиющее неуважение было непростительной ошибкой. Бьянка Мария не думала о том, что случится дальше, она хотела лишь собрать всю свою боль и превратить ее в мощное оружие.
С этой мыслью она решилась войти в приемную и увидела огромного широкоплечего мужчину в кожаных доспехах. У него были длинные светлые волосы и голубые глаза — холодные, как у волка. Борода не меньше пяди в длину делала его похожим на варвара, а улыбка из-за длинных зубов казалась хищным оскалом.
Незнакомец опустился на одно колено и поклонился, отдавая честь Бьянке Марии, которая смотрела на него с искренним любопытством. Так вот он какой, легендарный воин с Востока! Мать говорила, что этот человек с честью служил герцогу Миланскому, а затем присоединился к войску Франческо Сфорцы, явив себя смелым и безжалостным солдатом.
— Как вас зовут? — спросила Бьянка Мария.